Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"

Подойдя к киоску, он принялся с жадностью рассматривать обложки. Выбрал несколько журналов, желая спрятать, вложил в газету и протянул продавцу, чтобы тот подсчитал стоимость.

Возвращая ему покупку одной рукой, продавец поднял и другую, в которой оказался пистолет с глушителем.

Потрясенный, Волков посмотрел на него и понял, что где-то когда-то уже видел это лицо, но вспомнить, где именно, уже не успел: в тот же миг пуля пронзила ему сердце. Глухой звук выстрела был перекрыт уличным шумом.

Волков медленно оседал, но продавец не дал ему упасть: подавшись вперед, он придержал его и опустил на прилавок, на журналы и газеты.

Затем убийца вышел из киоска, переступив через настоящего продавца — связанного, перепуганного старика, лежащего под прилавком с заткнутым ртом. Пройдя несколько шагов в сторону площади, стрелявший остановился, высматривая такси.

Это был элегантный мужчина лет сорока, по виду англичанин, не исключено, что выпускник Оксфорда. Высокий и худой, с тонкими чертами лица, аристократическими манерами. Он провел рукой по светлым волнистым волосам и завершил жест призывом подъезжавшему такси остановиться.

Сел в машину, и она встроилась в общий поток движения.

Трое охранников, сидевших в «мерседесе» за углом, в нескольких метрах от газетного киоска, ничего не заметили. Но Волков что-то задерживался. И тогда один из них решил пройти за ним. Свернув за угол к киоску, он в растерянности остановился, обнаружив возле него лишь неподвижные ноги Волкова. Они были как-то уж чересчур неподвижны, а каблуки даже слегка приподняты, словно Волков привстал на носки.

Охранник рванулся вперед и увидел, что его начальник, агент КГБ Георгий Самсонович Волков, лежит на прилавке, и кровь заливает газеты.

Придя в себя от ужаса, охранник бросился за товарищами. Даже не подумав освободить несчастного продавца газет, они втиснули труп в «мерседес» и умчались под изумленными взглядами нескольких прохожих, оказавшихся рядом.

Волков попал в какую-то ловушку. Необъяснимую ловушку. Как мог убийца предугадать, что Волков остановится у газетного киоска? Очевидно, он хорошо знал его пристрастие к порнографическим журналам. Особенность эта могла быть зафиксирована разве что в его личном досье, хранившемся в секретнейших, недоступнейших архивах КГБ.

Суббота, 11 ноября

В третий раз за это утро Питер Уэйн попытался сосредоточиться на задаче, решить которую было почти невозможно: нужно было документировать, не имея ни чеков, ни каких-либо иных «вещественных доказательств», как говорили на бюрократическом жаргоне, излишние расходы, то есть те, что он сделал во время пребывания в Милане несколько дней назад помимо трат на транспорт и гостиницу.

С другой стороны, в циркуляре Госдепартамента, подписанном послом, говорилось: за исключением сотрудников высшего звена, которым излишние расходы покрывались, так сказать, по доверию, все остальные служащие посольства, отправлявшиеся в командировку, имели право на возмещение расходов только при документальном подтверждении каждой статьи в отдельности.

К сожалению, Уэйн как рядовой сотрудник коммерческого отдела относился к низшему звену и не знал, когда его переведут в более привилегированный класс.

Он напрасно старался. Ему никак не удавалось придумать хоть какой-нибудь приличный предлог, куда бы списать сто долларов, отданные девушке, которая помогла ему скоротать свободный вечер в Милане.

Он не помнил даже, как ее звали, ту девушку. Что же касается соображений, куда бы списать эти сто долларов, впрочем неплохо использованных, то он даже подумал, а не указать ли, что он просто потерял их, выронил или еще лучше — их просто украли. Италия — страна воров, не так ли? Воруют тут все, без социальных различий. Это один из главных принципов, который он хорошо усвоил за время своего пребывания в Риме. Он не мог не улыбнуться этой своей наивной выдумке. Подобное могло прийти в голову только мальчишке, не знающему, как солгать матери, что деньги, которые она дала ему на вполне определенные цели, он спустил в игровом автомате.

Черт возьми, до чего стали жадными эти толстозадые бюрократы из Госдепа. Словно пипеткой отмеряя расходы для персонала посольств, они, должно быть, стараются помочь своим коллегам из казначейства оздоровить экономику Соединенных Штатов. Но чего они хотят? Довести американских дипломатов до такой же нищеты, в какой пребывают сотрудники представительств стран «третьего мира», многим из которых, если нет посольской машины, не на что взять такси.

Это была не столько проблема денег, хотя Уэйн ими тоже не пренебрегал, сколько вопрос престижа и принципа. Когда он высказал послу свое недовольство, тот, издав в ответ невнятное хрюканье, только пожал плечами. Это был его обычный ответ: Уэйн был уверен, что он точно так же отреагировал бы и на сообщение о внезапной атомной бомбардировке Нью-Йорка.