Тайна часов с кукушкой

«Они наверняка знали о чем-то, — подумал я в возбуждении. — Им известно что-то такое, о чем они боятся мне рассказать».

Мама посмотрела на меня очень серьезно:

— Ну, хорошо, Майкл, мы можем и тебе это сказать, мы все во власти времени, и с этим ничего не поделаешь.

12

Мама отодвинула стул от стола и попятилась к плите. Она перекладывала рис из своей тарелки в кастрюльку на плите.

— Йогород, асир еще? — обратилась она к папе.

— Обисапс, ад, э-э? — ответил папа.

— Ежот енм, — сказала Тара. Она выплюнула рис на вилку и сбросила его обратно в тарелку. Она ела в обратном порядке!

Папа встал и попятился к маме. Потом Тара запрыгала вокруг стола задом наперед.

Все они говорили и действовали наоборот.

Мы действительно были во власти времени.

— Эй! — крикнул я. — Это правда!

А почему же я тоже не говорил в обратном порядке?

— Тоиди, — сказала Тара. Сначала она упала. Потом засмеялся папа, а затем мама.

До меня наконец дошло. Это был розыгрыш.

— Вы… вы все ужасны! — закричал я.

Это лишь еще больше их развеселило.

— А я все прикидывала, когда ты догадаешься, — насмешливо сказала Тара.

Они вновь расселись вокруг стола. Мама не могла сдержать улыбку:

— Прости нас, Майкл. Мы не хотели насмехаться над тобой.

— Нет, хотели! — воскликнула Тара.

Я в ужасе смотрел на них.

Страшнее в жизни у меня ничего не было. А мои родители расценивали это как удачную шутку.

Наконец папа спросил:

— Майкл, ты когда-нибудь слышал о deja vu?[1]

Я отрицательно помотал головой.

— Это когда с тобой что-нибудь случается, а у тебя такое чувство, будто все уже происходило раньше, — объяснил он. — Все когда-нибудь испытывают такое чувство. Здесь нечего пугаться.

— Может быть, ты беспокоишься о чем-то, — добавила мама. — Например, о грядущем дне рождения. Держу пари, что ты немного нервничаешь по поводу своего двенадцатилетия, ведь правда? О вечеринке и прочем?

— Вовсе нет, — запротестовал я. — Я знаю это чувство. Но сейчас все не так! Сейчас…

— Послушай, Майкл, — прервал меня папа. — Подожди, вот увидишь, что я приготовил тебе в подарок. Ты рухнешь! Это такой сюрприз!

«Нет, уже нет, — с горечью подумал я. — Это совсем не сюрприз. Вы дарили мне этот подарок уже дважды. И впредь сколько раз вы собираетесь дарить этот несчастный велосипед?»

— Мам, а Майкл опять прячет горошины в салфетку, — донесла Тара.

Я скомкал салфетку с горошинами и бросил ей в лицо.

Отправляясь на следующее утро в школу, я не был уверен в том, какой наступил день. Все труднее было отслеживать ход времени. Занятия, ленч, болтовня друзей — все это казалось знакомым. Но ничего необычного не происходило. Это мог быть любой день учебного года.

В тот день, как всегда, я играл в баскетбол после занятий. Пока шла игра, у меня появилось странное чувство.

Нехорошее предчувствие.

«Эта игра уже состоялась, — осознал я. — И закончилась она скверно».

Но я продолжал играть, ожидая, что же случится.

Моя команда победила. Мы собирали вещи, когда Кевин Флауэрс завопил:

— Куда девалась моя кепка «Синих дьяволов»?

О, да, я вспомнил.

Это была та самая баскетбольная игра. Как же я мог забыть?

Добрая старушка Тара! Она снова все подстроила!

— Никто не уходит, пока не найдется моя кепка!

Закрыв глаза, я протянул рюкзак. Я знал, что последует. А ведь мог бы предотвратить!

Превратившись в месиво после ударов Кевина Флауэрса, я испытывал острое чувство боли. Хорошо, что оно продолжалось недолго.

Проснувшись на следующее утро, я ощутил, что боль ушла. Боль, ссадины, синяки — все исчезло.

«Какой же сегодня день? — пытался определить я. — Наверное, это один из предшествующих битью дней».

Я надеялся, что мне не придется переживать это побоище в третий раз. По дороге в школу я пытался найти какие-нибудь подсказки. Я старался вспомнить, что происходило за день-два до того, как Кевин избил меня.

Тест по математике? Может быть. Я надеялся, что нет. Хотя в этот раз мне должно быть легче: ведь я мог вспомнить задачи и посмотреть в ответы еще до теста!

Я немного опаздывал сегодня.

«Означает ли это что-либо? — размышлял я. — Не приключится ли со мной беда?»

Мой куратор мисс Якобсон уже закрыла дверь класса. Я открыл ее. Класс был полон.

Когда я вошел, мисс Якобсон не подняла головы.

«Наверное, я не сильно опоздал, — решил я. — Может быть, и пронесет».

Я отправился на последнюю парту, за которой сидел обычно. На ходу я оглядывал лица учеников.

«Кто этот парень?» — недоумевал я, посмотрев на круглолицего, светловолосого мальчика, которого я никогда раньше не видел.

Потом я заметил хорошенькую девочку с пшеничными прядями и тремя сережками в ушах. Я и ее никогда не видел.

Я переводил взгляд с лица на лицо. Ни одно из них не казалось знакомым.

«Что происходит? — гадал я, чувствуя, как перехватывает горло. — Я не знаю никого из этих ребят! Где мой класс?»

13

Мисс Якобсон наконец повернулась и заметила меня.

— Эй! — выкрикнул светленький паренек. — Что здесь делает третьеклассник?

Все засмеялись, а я не мог понять почему. Третьеклассник? О ком он говорит? Я не видел ни одного третьеклассника.

— Вы зашли в чужой класс, молодой человек, — сказала мне мисс Якобсон.