Тайна Черного моря

Неужели караси решили над ним поиздеваться? Да разве он сильно их дрючит? Вот его дрючили, это да.

Родной корабль, которому отдано три года, вдруг стал неприятельским. Потусторонние звуки зашелестели по отсекам.

Годок посмотрел вдоль прохода. Но и отправленный за компотом двойник Кымджыбеева, и старпом с неизвестными уже не просматривались.

– А если вы найдете героин, – лукаво спросил старпом, – корабль будет арестован?

– Ну почему сразу арестован? – вопросом на вопрос откликнулся Иван Князев.

– Ну хотя бы на пару месяцев? – выдал тайные чаяния черноморец.

– Поработаем над этой перспективой, – пообещал ветеран.

– Это я не для себя. У нас командир – душевный человек. Значит, можно надеяться?..

– Вы имеете на это все основания, – важно кивнул старик, тщательно прислушиваясь к отражаемому переборками звуку шагов, раздающихся сзади.

Не нравился этот звук Ивану. Моряки ставят ногу иначе. Князев обернулся к сыну.

Анатолий тоже почувствовал неладное. Добрый хлопец получился у Ивана Князева.

На камбузе инспекцию встретил полторашка[79], стармос Котляров. Невероятно худой, шустрый и наверняка прожорливый. Насквозь пропахший подгорелыми камбузными запахами.

Служба при продуктах располагает к некоторым вольностям в отношениях с начальством. Посему, услыхав от старпома безыскусную легенду, что, дескать, это товарищи из фирмы «Юниленд» планируют стать спонсорами нашего корабля по примеру Юрия Лужкова[80], тут же постарался наладить дружеские отношения.

– Знаете анекдот про роддом? – спросил он, косясь на белозубого негра, возвышающегося за спиной однорукого.

– «А теперь выноси остальных»? – без особого интереса предположил Князев, изображающий шпака.

– Не, другой.

– «Шутка: он все равно мертвым родился»? – Князев прищурился в темный угол, где доживала свое установка по перегонке морской воды в пресную.

– Нет.

– «Принял, и пас в поле!»? – Князев обшарил цепким взором подволок и приценился к полке, где сиротливо скучала трехлитровая бутыль томатной пасты.

– Не-а.

– «Умерла так умерла!»? – спросил негритянский спутник однорукого.

– Нет! – вне себя от восторга воскликнул кок: оказывается, черномазые умеют разговаривать по-человечески!

– «Раз пятьсот, два пятьсот, три пятьсот»? – Князев мимоходом погрозил спутнику пальцем, дескать, не встревай, когда белые люди разговаривают, потом поднял крышку чана и даже не поморщился, вдохнув аромат корабельного компота.

– Нет.

– «Не стреляй, командир, я здесь новенький!»? – Князев зачем-то провел указательным пальцем по строю вывешенных на крюках дуршлагов и половников. Те закачались, как вобла на солнце.

– Нет! – Кок осклабился, предвосхищая победу.

Князева задело. Князев секунду подумал. Здесь, как и на зоне, должны обитать только бородатые анекдоты. Кроме того, не верилось, что кок относится к поклонникам тонкого юмора. Тогда:

– «Туши лампу, они на свет ползут»?

– Точно, – сдался посрамленный стармос Котляров. Больше у него анекдотов в запасе не было.

– Вот что, голубчик, – прекратил балаган старпом, барабаня пальцами по крышке котла и нервно озираясь – он очень боялся испачкать парадную форму. Последний приличный комплект. – Смотайся-ка ты к начфину и принеси ведомость задержек по выплате окладов. Скажи, что я просил.

– Бу сде, – кинулся выполнять приказ и сконфуженный кок. Только прогары по палубе застучали.

Довольный Афанасий Никитич уставился на простукивающего переборку однорукого старика.

– Ну и где здесь можно спрятать героин?

Ему не хотелось, чтобы интерполовцы ушли несолоно хлебавши.

Князев не ответил. Он опустился на корточки и заглянул под пахнущий кислыми щами котел. Из-под котла, обиженно пискнув, шуганулась тощая крыса.

– А вот, – замялся старпом и, ломая спички, закурил «Кент», – если я, допустим, уйду в отставку и перееду в Питер с севастопольской пропиской, есть у меня шансы пристроиться, например, в вашей конторе?

– А ты смог бы, – думая о своем, шарил взглядом по камбузу однорукий старик, – три часа безвылазно просидеть в парилке сауны?

– Я б с удовольствием. Но у нас дома горячей воды нет.

– Нет воды, так и запишем. – Думая о своем, Князев стал прицениваться к осветительному плафону.

– Друг мой, – привлек внимание старпома Анатолий, – скажите, что это за прибор?

Черная рука конголезца указывала на привинченный рядом с манометром давления котла шар тусклого цвета, размером чуть больше футбольного.

– Ерунда, – отмахнулся старпом. – Сколько служу, эта хреновина всегда здесь была. К каждому смотру красим. А вот для чего она предназначена… – Он пожал плечами. – Надо у Котлярова спросить. Я ж говорил: на корабле столько приборов, что… Эй, погодите, что вы делаете! Осторожно, мало ли для чего он здесь?..

Князев повернулся к Афанасию Никитичу, положил руку ему на плечо и проникновенно посмотрел в глаза.