Тайна Черного моря

Я собрался в Севастополь, и они собрались в Севастополь. А ведь на первой же лекции талдычили: не верь совпадениям. А ведь на второй лекции внушали: неприметность не всегда на руку разведчику. Подчас наоборот — лучше быть очень и очень приметным, вот только маску следует выбрать предельно безопасную. Продавца мороженого, например. Или уличного клоуна. Или актера...

Теперь повторим пройденное. Я в Севастополь, и они в Севастополь. Только прежде театр решил погостить в Северной Пальмире. Зачем?

Ладно, это можно оставить на потом.

Значит, решено. В Петербург.

А тем временем наверху в своей каморке проснулась бабка Меланья, служащая в музее техничкой. Это была некогда знаменитая на всю страну ударница, а ныне одинокая старушка, к тому же глуховатая. Большую часть дня она беззаветно дремала, но к закрытию всегда просыпалась: срабатывала многолетняя привычка. Выйдя в зал, бабка всплеснула руками:

— Матерь божья, опять эти демократы пьяный дебош устроили!

Однако, заметив зеленую бумажку, Меланья проворно ее сцапала и немного успокоилась. Потому что сто долларов — это всегда сто долларов.

Эпизод девятый

26 июля, вторник, 18.56 по московскому времени.

Двое под зонтом

В этом городе, несмотря на лето, было холодно, ветрено и сыро. И грустно. А еще ее очень удивляло, что совсем нет каштанов. Правда, Артем после встречи с каким-то своим армейским дружком рассказывал, что видел каштаны в парке. Все равно не то.

И одуванчики здесь все еще желто смотрели в небо, а в Киеве их белые парашютики давно уж разлетелись, унесенные ветром. Их и след простыл...

А еще этот город был совсем не таким, какой она придумала. Почему-то ей казалось, что Петербург — это вечный праздник. Может быть, она повзрослела?..

А еще ее томило ощущение неведомой угрозы. Хотя, конечно же, страхи были пустые. Не было никаких оснований предполагать, что таинственные партнеры ее убитого начальника смогут найти Марину здесь.

Порыв ветра прокатил мимо шуршащий целлофановый комок обертки из-под чипсов.

Сегодня Марина решила все рассказать Артему. Не хотелось, очень не хотелось. Но надо.

Вдоль чугунной оградки, что отделяла летнее кафе от прогулочной дорожки, усердно посыпанной кирпичной крошкой, прошествовала скучающая чета. Только ребенку, пятилетнему карапузу, было весело. В ручонке он держал палку, извлекал из оградки трескучую трель и тараторил бесконечную считалку:

— У попа была собака, он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил, в землю закопал и надпись написал: «У попа была собака, он ее любил...»

На несколько секунд детская беззаботность отвлекла внимание парня и девушки. Увы — лишь на несколько секунд.

— Артем...

Марина достала из сумочки солнцезащитные очки. Надела, хотя солнышко и не собиралось выбираться из-за туч. Смутилась своего жеста и сняла. Но не убрала в сумочку, а положила рядом, на местами влажную пластиковую поверхность столика.

— Я тебе должна кое-что рассказать. Понимаешь, Петра Львовича убили не из-за наркотиков. Точнее, не за то, что он от жадности решил заняться еще и наркотиками...

Артем пожал плечами. Ему было все равно, за что убили Петра Львовича. Главное, что Марина теперь не со своим начальником, а с ним. С ним. И пусть они сняли в гостинице два раздельных номера, пусть он ни разу Марины не коснулся, да и, наверное, никогда не коснется, все равно ему ужасно повезло. Он ей нужен.

Посетителей в кафе было немного — дождь разогнал всех отдыхающих. Лишь за столиком возле стойки примостились две худосочные девицы в обтягивающих узкие бедра мини-юбках. Девицы Марине не понравились. Главным образом потому, что Артем исподтишка бросил на них несколько оценивающих взглядов. Те лениво потягивали пиво из полулитровых одноразовых стаканов и негромко переговаривались.

Ветер сорвал с липы сердцевидный перепончатый листок и бросил на столик. Между Артемом и Мариной. Попав краем в оставшуюся после дождя лужицу, листок прилип, только изредка вздрагивал, когда ветер теребил его. Несмотря на теплую куртку, Марина почувствовала озноб.

— Знаешь, Артем, Петр Львович был страшным человеком. Он начал давать мне таблетки — чтобы привязать навсегда. И я, как дура, их глотала. Я была счастлива, мне казалось, что я любима... Дура. Какая я дура! Оставь меня, я не имею права погубить твою жизнь.

Артем молча отхлебнул из миниатюрной чашечки остывший кофе. Кофе был дрянной. Жалко потраченных денег.

Марина достала из сумочки пачку легкого «Мальборо». Прикурила. Убрала зажигалку, а заодно и солнцезащитные очки.

— Ты не позволяй мне слишком много курить. — Она вымученно улыбнулась. — Ты сильный. Ты пришел и забрал меня, когда мне это было больше всего нужно... Как ты думаешь, нас не смогут здесь найти?

— Смотря кто искать будет, — философски пожал плечами Артем.

— Неужели смогут? Разве мы где-то прокололись?

— Мы покупали билет до Петербурга на свое имя. Мы меняли валюту по моему паспорту. Мы зарегистрировались в гостинице, — равнодушно перечислил спутник.