Читаем Тайна Дантеса, или Пуговица Пушкина полностью

По мнению Долгорукова, утверждения секунданта Пушкина, Данзаса (который был еще жив, когда вышла небольшая книжка Аммосова, и не выступил с опровержением), были еще одним звеном в цепи клеветы, состряпанной его многочисленными врагами в России, теми же самыми людьми, кто, он был убежден, нисколько не раскаивался относительно подкупа судей, экспертов, подделки документов во время суда с Воронцовым. В 1863 году он послал открытое письмо в «Современник», предварительно опубликовав его в газете Александра Герцена «Колокол». В нем он с негодованием отклонил все обвинения и привел в свою собственную защиту, среди прочего, тот факт, что друзья и близкие Пушкина продолжали общаться с ним после трагедии. Но не все из них. И на полях книги, изданной в Берлине в 1869 году, в которой говорилось о вине князя, специалиста по генеалогии, в истории с анонимными письмами, приведшими к смерти Пушкина, Вяземский написал: «Это еще не доказано, хотя Долгоруков и был в состоянии сделать эту гнусность».

Гагарин впервые подал свой собственный огорченный голос только двумя годами позже, в 1865 году. В письме в «Биржевые ведомости», широко распространенную петербургскую газету, он опровергал утверждения Данзаса, ссылаясь на свое давнишнее уважение к преждевременно погибшему поэту, дружеские узы, которые всегда их связывали, и, прежде всего, свою собственную честь. Что касается писчей бумаги, использовавшейся для дипломов, он утверждал, что ничего не было удивительного в том, что она походила на его, так как тысячи людей покупали ту же самую бумагу в Английском магазине в Петербурге.

Соболевский писал Семену Михайловичу Воронцову (в письме, которое мы цитировали ранее): «Я слишком уважаю Гагарина, чтобы иметь на него хотя бы малейшее подозрение; впрочем, в прошедшем году я самым решительным образом расспрашивал его об этом; отвечая мне, он даже и не думал оправдывать в этом себя, уверенный в своей невинности; но, оправдывая Долгорукова в этом деле, он рассказал мне о многих фактах, которые показались мне скорее доказывающими виновность этого последнего, чем что-либо другое»[35]. В 1886 году, четыре года спустя после смерти Гагарина, Николай Лесков встал на его защиту на страницах «Исторического вестника», призывая к «крайней осторожности в догадках о нем». «Этого требуют, – писал он, – и справедливость и милосердие». Никто, однако, не выступал за Петра Владимировича Долгорукова, кроме другого российского изгнанника, Александра Герцена, который, хотя и не видел ничего привлекательного в Петре Владимировиче, «князе Гиппопотаме», чувствовал себя обязанным стоять «плечом к плечу» с таким гордым противником деспотичного режима. Многими годами позже, хромой дьявол нашел другого поклонника в лице Ленина, кто предпочитал его лживым либеральным историкам и приветствовал публикацию его политических писем в России, освобожденной от царского ига.


Соллогуб сказал следующее относительно так называемых дипломов: «Стоит только экспертам исследовать почерк, и имя настоящего убийцы Пушкина сделается известным на вечное презрение всему русскому народу. Это имя вертится у меня на языке». К этой добыче стремились многие «эксперты» и в двадцатом столетии, но оно уже навечно осталось на кончике чрезмерно осторожного языка Соллогуба.


В 1927 году Щеголев представил образцы почерков Гагарина, Долгорукова и Геккерена графологу Салькову, который решил, что почерк на двух сохранившихся экземплярах дипломов принадлежал, несомненно, князю Петру Долгорукову.

В 1966 году биограф Пушкина Яшин, поддержанный экспертом Томилиным, обнаружил руку князя Ивана Гагарина в конце диплома и Василия Завязкина, слуги отца Гагарина (жившего в это время в Москве), в адресе «Александру Сергеевичу Пушкину». Другой эксперт, Любарский, оспорил выводы Томилина, показав, что они были необоснованными.

В 1974 году эксперт Ципенюк спорила, что методы и заключения Салькова были лишены научной основы; вина Долгорукова поэтому не может считаться неоспоримо доказанной.

Причины и следствия

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь Пушкина

Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова
Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова

Дуэль Пушкина РїРѕ-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Клас­сический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) со­держит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.Р' своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сто­рону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать СЃРІСЏР·ное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Р•. Щеголев, — было результатом обстоя­тельств самых разнообразных. Дела материальные, литературные, журнальные, семейные; отношения к императору, к правительству, к высшему обществу и С'. д. отражались тягчайшим образом на душевном состоянии Пушкина. Р

Павел Елисеевич Щеголев , Павел Павлович Щёголев

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес