Тайна деторождения: практика и теория

О-ох… Слово это вылетело и, кажется, рикошетом ударило от Варвары в меня. «Грязная». Так называют детей, переправленных из-за стены в этот большой и магический мир. Да и не только детей. Это слово сопровождает их всю оставшуюся…

— Рот свой… закрой.

— Дочь уймите, мамаша. Агата, Варя, пошли.

— Это почему это? — открыла теперь его мама Кристиночки. — А что — не правда? Да этот ребенок — исчадье от таких же родителей и вы с ним еще хлебнете.

— Обе рты свои! — во все горло гаркнула я. — Вот они у вас, действительно, «грязные». И вы понятия не имеете, о чем говорите.

— И чтоб вы знали: я — не ребенок. Моя мама — ангел. А ты, Кристинка — скобан!

— Ах, вот, значит, как?

— Варвара, Агата, мы уходим, — попытался Ник встрять между нами.

— Она искалечила мою дочь, и я вас по судам затаскаю!

— Да неужели? — отдернув мужскую руку, прищурилась я. — Синяк на лбу — это да. На правой коленке — уже давно пожухлый. Царапины, вероятно, от кошки, ниже левого локтя. Следы на заднице, вероятно, от ремня. Вот они — свежие. Рукоприкладство или издержки воспитания? Так что там насчет судов?.. Уф-ф… А вот теперь мы уходим… Варвара? — и обе, с гордо поднятыми носами, заскользили по льду…

Аккордеонист, крякнув нам вслед, разродился «Маршем галопирующих победителей»…

Луна за окном, набравшая силу лишь наполовину, светила сейчас с полной ответственностью, вырисовывая на ковре у кровати узоры от кружевной занавеси. Каким-то странным замысловатым сюжетом из линий, пятен и фигур. Будто две сказки сложили вместе друг с другом. И они даже двигались. В такт ветру из форточки, всего чуть-чуть приоткрытой в тихую ночь. И это сегодня она — тихая. А вот завтра, в Солнцепутье… А я так и не купила Нинон подарок.

— Придется с утра озадачиться уже всерьез, — вздохнула и, оторвав от собственного колена руку, потерла ей нос. Рука пахла ландышем и ванилью. Как и выкупанная недавно Варвара, спящая сейчас в соседней комнате. Надеюсь, что спящая. Очень надеюсь.

— Ты почему не ложишься? — Ник, звучно потянувшись по дороге, упал в кровать с другой ее стороны и, устроившись на спине, отогнул одеяло. — Давай ко мне под бочок.

— Ага, — нырнула я туда, скоро обхватив его рукой. — Тебя ждала. Варя уснула?

— Угу, — дунули мне в макушку теплом. — Сегодня одной сказки хватило… Я в камины подбросил — на ночь хватит. А завтра с утра дворник дрова принесет, так что…

— А ты сам от нас убежишь?

— Ненадолго. Начальство собирает перед праздником. Надеюсь, поздравить. Вернусь, будем все вместе стряпать праздничный пирог. А то, с пустыми руками к твоим родственникам.

— Понятно, — вздохнула я в мужскую грудь. — Ник?

— Да, любимая?

— Что за коробка стоит в гостиной на камине? Ленточкой перевязана.

— Неужели не просветила? — хмыкнул он.

— Времени не было. Так что за…

— Это подарок Нинон от нас троих. По дороге купил.

— Подарок Нинон? — подскочила я на локте. — А что там?

— Кофемолка. У нее же сломалась.

— Когда?

— Ну, помнишь, мы в среду там были, и ты еще сказала, что у кофе привкус странный: перец и тмин?

— Ну-у?

— А тетушка твоя ответила, что грохнула банку с полки прямо на чашку кофемолки и та разбилась. И кофе Нинон теперь мелет в мельнице для пряностей.

— Тысь моя майка. А я и не вспомнила даже. Вот ведь, скобан. А ты — молодец… Как всегда.

— Ты не скобан, любимая, — засмеялся Ник. А потом вздохнул. — Скобан…

— Ага, — присоединилась я к нему.

— Она сильная.

— Варвара? Да, сильная.

— Помнишь ее рассказ о том, как они с матерью в своей избушке двое суток держали оборону от луда?

— Помню… Но, ей с этим всю жизнь, Ник.

— Агата, — вздохнул он, проведя мне по скуле ладонью. — От такой «грязи» не спрячешься. Просто надо знать, что есть место, где тебя любят, каким бы ты ни был, с каким бы прошлым. И в этом месте нет… «грязи».

— Ага, — запустила я пальцы под его распахнутую рубашку. — Нет «грязи»… Ник, откуда у тебя этот шрам? Почему ты мне не рассказываешь?

— Этот шрам? — перехватил он мою ладонь у себя на шее. Там, откуда вниз и наискосок шла, уже бледная длинная «нить». — А что о нем говорить? Он — старый.

— Ага. Лет пять-шесть и непростой. Обычный бы рассосался. А этот…

— Сувенир из Джингара, — выдохнул Ник. — Почти шестилетней давности.

— И-и? — сцепила я свои пальцы с его.

— И… от демона.

— Ага… Ты тогда первый год служил там в охране нашего посольства.

— Так точно, — оттолкнувшись, перебросил меня мужчина на спину и завис сверху. — Теперь все, любимая? Можем переходить к неофициальной части нашего диппротокола?

— Ну, если вы настаиваете, господин, секретный агент.

— Нет, «агент» теперь у нас ты, — провел Ник своим носом вдоль моего. — «Особый агент Главной канцелярии». Звучит, по-моему…

— Лучше чем то, чем я на самом деле за… ух… — запустив пальцы в волосы Ника, выгнулась я навстречу его губам, но уже через мгновенье, застыла. — Ты это… слышал?

— Что? — приподнял он голову.

— Варвара! — и, выскользнув из-под мужчины, подорвалась с кровати. — Плачет. Тихо плачет.

— Угу. Я сей…

— Ник, я сама с ней. Должна же я хоть что-то сама, — обернулась я уже из двери, услышав вдогонку:

— Хорошо… Зови, если что.