Читаем Тайна древнего колодца полностью

-- А я, -- тут же ответил Брэггс, -- в восторге от ваших статей об Амазонке. Вот почему и попросил господина Спленнервиля познакомить меня с вами.

Я не знал об этом. И сам факт, что знаменитый американский историк пожелал познакомиться со мной, несколько смутил меня. Но Спленнервиль уже подвел профессора к креслу:

-- Ладно, ладно, -- воскликнул он, -- располагайтесь, профессор Брэггс, устраивайтесь поудобнее. -- Он подождал, пока мы уселись, и добавил: -Итак, мы наконец-то встретились!

Брэггс сидел в кресле прямо, сохраняя на лице некоторую суровость. Он был весь внимание, хотя ничего не ответил моему шефу. А тот продолжал:

-- Раз уж мы потеряли много времени, давайте теперь наверстаем упущенное. Я получил ваше письмо, профессор. Интересно все, что вы пишете насчет острова Оук... Купер тут полчаса пытался убедить меня, что предприятие это уже никого больше не интересует и, честно говоря, мне трудно было спорить с ним. Но если этим проклятым колодцем интересуется такой человек, как вы, профессор, тогда совсем другое дело. Не так ли, Мартин?

-- Конечно, -- согласился я. Тревога моя улеглась, но все же я был настороже. Брэггс улыбнулся я промолчал.

-- Если не возражаете, профессор, -- добавил Спленнервиль, -- давайте начнем с конца, а потом уже вернемся к началу. Итак, во что обойдется проект? Я хочу сказать: сколько будет стоить экспедиция, если не считать расходов на дорогу и экипировку?

Профессор Брэггс не торопясь снял очки и ответил лаконично:

-- Нисколько.

Глава 2. ПОСЛАНИЕ РИЧАРДА ФОКСА

Спленнервиль занес авторучку над листом бумаги, собираясь записать сумму, которую назовет профессор, но, услышав его ответ, поднял голову и посмотрел сначала на него, потом на меня, и опять перевел взгляд на ученого.

-- Нисколько! -- изумился он.

Возникла долгая пауза. Я снова ощутил какую-то смутную тревогу.

-- Профессор, -- обратился я к Брэггсу, -- колодец на острове Оук заполнен грязью. Разве не следует очистить его перед тем, как спускаться? Или вы полагаете, что нужно вырыть другой колодец?

Он спокойно посмотрел на меня и отчетливо произнес:

-- Нет, я не считаю, что это необходимо, господин Купер.

Спленнервиль пришел в себя от изумления и энергично включился в разговор:

-- Минутку, профессор, минутку! -- воскликнул он. -- Может быть, мы не так поняли друг друга. Вы собираетесь спуститься на дно колодца без всякого оборудования и без каких бы то ни было усилий. Это вы хотите сказать?

-- Без всякого оборудования и без каких бы то ни было усилий, -невозмутимо повторил Брэггс, надевая очки. -- Если мои расчеты верны и если, -- добавил он, слегка улыбнувшись, -- мне будет сопутствовать удача, я спущусь на дно колодца без всего этого.

-- Каким же образом, профессор? Каким путем? поинтересовался я. Он снова снял очки и объяснил:

-- Тем самым, что однажды уже был пройден, господин Купер.

Спленнервиль выругался, а я не удержался от следующего вопроса:

-- Пройден? Кем?

-- Единственным человеком, побывавшем на дне колодца.

До нас не сразу дошел его ответ. Мы переглянулись, и Спленнервиль осторожно переспросил:

-- На дне колодца? Вы сказали, профессор, что кто-то уже был на дне колодца?

Брэггс кивнул:

-- Я так полагаю... Более того -- уверен в этом. Я имею в виду, конечно, не того, кто велел вырыть этот колодец, а другого человека, который ничего не рыл, но добрался до... -- Он умолк на полуслове, а затем с улыбкой добавил: -- Думаю, будет лучше, если мы вернемся к самому началу.

Спленнервиль согласился, что так будет лучше, и профессор, открывая потертый кожаный портфель, лежавший у него на коленях, продолжал:

-- Должен признаться, я никогда не интересовался островом Оук. Более того, я даже не имел представления о его существовании. Я понимаю, что это весьма предосудительно для ученого, -- добавил он как бы извиняясь, -- но мои научные интересы чаще приводили меня в Европу, чем в Америку. И лишь совершенно случайно -- тут он извлек из портфеля аккуратно сложенный вдвое лист бумаги, -- я узнал об этом острове. Это произошло в Национальном архиве города Симансак в Испании.

-- В Испании? -- удивился Спленнервиль, наморщив лоб.

Брэггс кивнул:

Перейти на страницу:

Все книги серии Приключения Мартина Купера

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука