Тайна двух медальонов

Ричард Дэвис яростно проклинал свое задание. Шел дождь, пронизывающий ветер бил ему в лицо, он весь продрог, и вообще — это задание было ему не по душе. С тоской вспоминал он о родном Техасе, стадах мирно пасущихся коров, пронзительно ярком солнце над прериями и страстно мечтал вырваться из Парижа. Уже битый час Дэвис стоял под узким выступом крыши. Его ноги совершенно промокли, руки закоченели, время от времени он слизывал с губ капли дождя. Было начало одиннадцатого, и если господа, уютно устроившиеся там, в доме, не поторопятся, то ему придется проторчать на этом отвратном посту до полуночи. Он ненавидел задание и одновременно потешался над ним. Надвинутая на глаза шляпа, высоко поднятый воротник плаща… Сунуть бы еще в рот курительную трубку — и чем не суперагент из последнего телесериала! В то время, когда все секретные службы пользуются самыми хитроумными техническими средствами, ультракоротковолновыми передатчиками, электронными лампами-вспышками, анестезирующими средствами и миниатюрными микрофонами, его посылают под проливной дождь, чтобы выследить, как это делал во время оно знаменитый киноидол Ник Картер, злоумышленников. Положительно, от этого задания веяло стариной и глубокой провинцией. Дэвис стал тяжел на подъем, привык к тихой кабинетной работе, к цивилизованной, покрытой тайнами корреспонденции, питал любовь к проявлению микрофильмов и расшифровке кодовых донесений.

Ричард терпеливо сносил непогоду. Он стоял напротив огромного доходного дома, архитектура которого представляла собой смесь бидермайера и модерна, вдалеке от оживленных проспектов и бульваров Парижа. Он терпеливо ждал, когда из этого дома появятся двое мужчин, впущенные туда добрый час назад по особой комбинации звонков.

Дэвис знал обоих, знал и пекаря Паули, в квартире которого они находились. Знал помер его телефона — Дантон — 11–21; знал также, что пекарня Паули находилась на соседней улице, что параллельный абонентский ввод был проложен в квартиру и подключался с помощью тумблера. И Дэвис предполагал, что в данное время, как обычно, по этому телефонному номеру велся разговор с Берлином. На мгновение в его голове проскользнули смутные воспоминания. Бывший фермер, он бросил в молодости своих коров и, поддавшись романтике приключений, пустился во все тяжкие, пока наконец не попал в цепкие объятия ЦРУ. И вот на шестом десятке жизни понял, что попусту растратил в себе дар божий. Святой патер Грэм, его духовный отец, друг и советчик, при жизни не раз говорил: «Ричард, худоба людских душ удивительна. Но твоя душа упитанна!»

Похоже, патер Грэм отрекся от него. Если б он сейчас стоял здесь, рядом, под проливным дождем, то немало удивился бы перемене, происшедшей в Ричарде. Во всяком случае, он сам вдруг понял это и почти физически ощутил свою душевную худобу.

Все началось во второй половине дня. Дэвиса вызвал шеф, начальник французского отделения ЦРУ, и положил перед ним на стол две фотографии.

— Эти двое — братья, — сказал он. — Их зовут Жан и Бенуа Конданссо, и в настоящее время они сидят в ресторане «Эльзасская мельница» на Елисейских полях. Вместе с ними еще один — немец, адвокат из Гамбурга. Его фото будет у нас чуть позднее. Ваша задача, Дэвис, взять обоих братьев под наблюдение, особое внимание обратите на то, с кем они встретятся в течение этого вечера.

Ричард вздрогнул в первый раз, когда услышал имя Конданссо. Во второй — когда увидел на фотографиях их отекшие физиономии. Они были знакомы ему. Он уже имел дело с этими людьми, но не по долгу службы, а по просьбе Каролины Диксон, его коллеги и приятельницы из Берлина. В порядке личной услуги она попросила его последить за ними, правда не под проливным дождем и не посреди ночи. Также конфиденциально он ответил ей, что братья Конданссо официально нигде не работают, но, несмотря на это, располагают огромными суммами денег, и что они, очевидно, состоят на службе у какой-то тайной организации, выполняя специальные и деликатные задания. Дэвису удалось установить их связи, круг знакомых, постоянные места встречи и выйти наконец на некоего Люсьена, вхожего к ростовщику Гюставу Лекюру. К сожалению, он не смог ответить на главный вопрос миссис Диксон: имеют ли братья Конданссо контакт с Фолькером Лупинусом? Он узнал только, что студент Лупинус уехал на каникулы в Штаты и его подружки Аннет Блумэ также нет в Париже.

Итак, Ричард почувствовал себя в неловком положении, получив это задание от шефа. Он утаил от него свою информацию о Конданссо и не поделился своими сомнениями, а лишь коротко кивнул и, скрывая удивление, направился к двери. Но он еще больше удивился, когда шеф попросил его вернуться. Он указал ему на стул перед письменным столом, и Дэвис снова уселся.

— У меня к вам щекотливое дельце, Ричард. Из Берлина нас просят…

— Значит, задание относительно Конданссо поступило оттуда, шеф?

— Верно. Так вот, ко всему прочему, они просят разузнать об одной девушке, предположительно — француженке, парижанке. Есть подозрение, что она связана с обоими Конданссо, по крайней мере с теми же кругами…