Тайна двух реликвий

Одинцов не прогадал, обратившись к Родригесу. Доллары на Кубе были не в ходу: правительство с ними боролось и ввело для туристов особую валюту – кук, а сами кубинцы использовали песо. Одинцову полагалось рассчитываться куками и за любую покупку платить вдвое дороже.

Он привык, что в российских обменных пунктах курс валюты заметно колеблется в зависимости от банка. На Кубе все обменники под вывесками Cadeca принадлежали государству и работали по единому курсу. Одинцов снял с карты доллары и обменял на куки, которые передал Родригесу. Правда, ранний завтрак в закусочной он всё же оплатил куками, заявив, что не желает подрывать кубинскую экономику. За всё остальное Родригес платил местными песо.

Гость из России должен был выглядеть как настоящий турист. Когда открылись магазины, Родригес экипировал Одинцова светлыми шортами со множеством карманов, яркой рубашкой, подозрительно похожей на подарок Сергеича, цвета вырвиглаз, и ещё одной просторной белой рубахой – вроде тех, что носили когда-то рабы на кубинских плантациях. Был куплен и новый смартфон. Старый Одинцов отдал Родригесу с просьбой:

– Пусть кто-нибудь поездит с ним несколько дней.

Это была всё та же мера предосторожности: если за Одинцовым станут следить по передвижению между станциями сотовой связи, мобильный сообщит, что хозяин болтается по кубинским пляжам.

Разрешение на въезд от мексиканцев Одинцов получил по электронной почте, уже сидя среди белых стен чистой, по-спартански обставленной квартиры Родригеса в центре Гаваны. Перед ним на мониторе компьютера была открыта испещрённая названиями карта границы между Мексикой и Штатами.

– От Гаваны до Канкуна полтора часа лёту, – говорил Одинцов и постукивал линейкой по значку аэропорта на полуострове Юкатан. – Там стыковка и ещё часа три до Монтеррея, это самый подходящий аэропорт… самый близкий от границы. Везде пишут, что автобусы в Мексике – транспорт номер один. Значит, на автобусе до Матамороса… та-ак, смотрим… ага, триста километров… до Рейносы около двухсот, а до Сьюдад Мигель Алеман ещё меньше… Вот, смотри, всего сто семьдесят! Это ещё три часа, и пожалуйста тебе граница.

Родригес посасывал сигару, выпуская клубы терпкого дыма, и спокойно слушал рассуждения товарища. Одинцов от сигары отказался и дымил привычной сигаретой, говоря:

– По статистике, через границу в Штаты каждый год перебираются пятьсот тысяч человек. В этом году будет на одного больше…

– Пятьсот тысяч пытаются перебраться, – заметил Родригес, делая упор на пытаются. – Это число нарушителей границы. Там работает целая индустрия. Гангстеры. За переброску люди платят им большие деньги. А потом одни задыхаются в грузовых фургонах, другие погибают в пустыне, третьи в горах, четвёртых убивают рейнджеры, пятых ловят в ближайших американских городах и депортируют… Сколько народу остаётся в Штатах, ты считал?

Кубинец ткнул сигарой в сторону экрана и добавил:

– К тому же нас не интересуют ни пятьсот тысяч, ни пятьдесят, ни даже пять. Нас интересуешь только ты, но с гарантией. Смотри. От Мексиканского залива граница тянется на запад по Рио-Гранде. От самóй реки там осталось немного, во многих местах её переходят вброд. Но сюрпризов хватает. Например, вода может подняться, тогда патрулей станет больше… Ты же всё про это знаешь. Надо залечь у границы на несколько дней, изучить обстановку и в удобный момент сделать бросок. Но ты же не хочешь ждать?

– Я не могу ждать, – уточнил Одинцов.

– К тому же восток – не туристское направление, – продолжал Родригес. – А ты не похож на мексиканца. Ты белый человек, гринго. Там любой ребёнок это понимает. Гринго не понравится ни пограничникам, ни гангстерам. Тебя подстрелят или те, или другие.

Одинцов побарабанил пальцами по столу.

– Хорошо. Есть ещё варианты?

– Есть. Можно не прятаться, а пойти через пограничный пункт. Через любой, их вдоль границы больше полусотни. Мексиканцы тебя пропустят, им всё равно. Документы проверяют только у своих. Переходишь на американскую сторону. Там офицер говорит, что у тебя нет визы, а ты в ответ просишь политического убежища.

Видя удивление гостя, Родригес пояснил:

– Я рассказываю, как делали наши ещё во времена Кастро… и как мы туда своих людей внедряли. Значит, ты просишь политического убежища. Тебя помещают в изоляционный лагерь, но уже на территории Штатов. Если ты ещё помнишь, чему я тебя учил, – из лагеря тебе уйти будет намного проще, чем прорваться через границу. Только уходить надо без жертв, если не хочешь, чтобы тебя ловили одновременно пограничники, шериф, полиция и ФБР. А стрелять они будут на поражение.

– Хорошо, – кивнул Одинцов. – Следующий вариант.

– Ты попросишь политического убежища, а из лагеря свяжешься со своей женщиной. Она оформит поручительство или внесёт залог, и до суда тебя выпустят. Если твои дела в Штатах займут немного времени, этого может быть достаточно. Залог – тысяча баксов, или пять, или десять, бывает по-разному, это решают на месте. Но есть проблемы.

– Какие?