Тайна двух реликвий

Часть листов покрывали алхимические символы – расшифровать их троица даже не пыталась. Выкладки делал Зубакин: формулы были написаны его почерком и подписаны его именем внизу каждой страницы. Эти выкладки предваряли семистраничный документ с описанием сложного физико-химического процесса длительностью в несколько месяцев – с выпариванием, высушиванием, нагреванием в отсутствие воздуха, травлением кислотами… Документ имел внушительное название: «Примерный план последовательности проведения опытов по алхимии для получения лабораторным способом так называемого Философского камня».

Ева много лет сотрудничала с орденом розенкрейцеров и знала, о чём речь. Мунину и Одинцову тоже не составило труда узнать, что в древней алхимической традиции Философским камнем назывался особый катализатор. Он позволял в лабораторных условиях синтезировать средство для исцеления от всех болезней и обеспечения долголетия.

– Это вроде как эликсир вечной молодости, – сказал Одинцов.

– Вечной жизни, – поправила Ева, а Мунин обратил внимание товарищей на формулировку:

– Здесь сказано про план последовательности опытов. Причём примерной последовательности, а не точной. И всё. Мы не знаем, удалось ли Зубакину получить Философский камень. И тем более не знаем, удалось ли с его помощью изготовить эликсир.

– А может такое быть, что Философский камень – это Урим и Туммим? – вдруг спросил Одинцов. – Если Вейнтрауб не ошибся, и Зубакин как-то связан с тайной Ковчега…

Мунин глянул на него снисходительно.

– Урим и Туммим – это два камня, – сказал он. – А здесь говорится об одном.

– Урим и Туммим – это один камень, – заявила Ева.

– Тебе тоже голову напекло? – участливо поинтересовался Одинцов. – Сходи в бассейн, остынь… Вейнтрауб нам два камня показывал. Белый и чёрный.

Ева была непреклонна:

– Это один камень. То есть два одинаковых камня. – Она пояснила свою мысль: – Это математика. Очень просто. Ковчег мог сказать на вопрос да, мог сказать нет

и мог вообще не сказать. Помните?

Мунин с готовностью процитировал Первую книгу пророка Самуила, стих из которой был в буклетике про камни:

– И сказал Саул: Господи, Боже Израилев! Почему не дашь Ты сегодня ответа своим слугам? Если вина на мне, дай Урим, а если вина на Твоем народе Израиля, дай Туммим…

– Абсолютно, – кивнула Ева. – Ты спрашиваешь Всевышнего через Ковчег. У тебя на груди карман. Там два камня. Ты сунул руку. Вынул Урим – ответ да. Вынул Туммим – ответ нет. А как будет, если нет ответа?

– Как? – двойным эхом откликнулись Одинцов и Мунин.

– Это ещё не всё, – говорила Ева.

На камнях есть гравировка. Значит, тот, кто вынимает камни, может нащупать надпись и вытащить камень по своему усмотрению. Чтобы исключить влияние на жребий, камни надо бросать на глазах у всех, а не вытаскивать.

– Урим и Туммим одинаковые, – говорила Ева. – Одна сторона белая, другая чёрная. Ты бросил камни. Лежат два белых – это Урим. Значит, да. Лежат два чёрных – Туммим. Значит, нет…

– …а если выпали чёрный и белый, значит, нет ответа! – закончил восхищённый Мунин. – Точно! Почему я сразу не догадался?

Одинцов подвигал полуседой бровью и задумчиво произнёс:

– Вообще говоря, ничто не мешает Философскому камню быть и катализатором, и таким вот… камнем для жребия.

– Опять фантазии, – заявил историк. – Другое дело, что для идеальной чистоты жребия Урим и Туммим должны быть одинаковыми с идеальной точностью. Не крашеными или склеенными из двух разноцветных половинок, а одинаковыми буквально до атомов… И ещё ведь у них должны быть какие-то специальные свойства, чтобы взаимодействовать с Ковчегом. Значит, их надо синтезировать абсолютно идентичным образом… Ева, кто-нибудь говорил тебе, что ты гений?

– Я говорил, – сказал Одинцов. – Она мне по утрам гениально яичницу жарила. И между прочим, про то, что Философский камень Зубакина – это Урим и Туммим, первым тоже сказал я… Давайте ещё разок искупаемся, а то за стол скоро.

Троица отправилась в воду, и Одинцов снова улучил возможность, чтобы коротко рассказать Еве свой план связи с Борисом.

21. Про жизнь вечную

Первые умозаключения троицы нуждались в проверке. За ужином Ева обратилась к Вейнтраубу:

– Вы показали нам Урим и Туммим только на витрине. Мы предполагаем, что камни строго идентичны. У них одинаковые размеры, одинаковый вес и плотность. Они не крашеные и не составные, а монолитные. Чёрные с одной стороны, белые с другой, и надписи на обеих сторонах тоже совпадают. Это так?

– Браво, – кивнул старик. – Вы догадались или прочли в своих файлах?

– Там ничего не сказано про Урим и Туммим, – сказал Мунин, выразительно посмотрев на Одинцова. – А почему вы считаете, что камни помогут раскрыть тайну Ковчега? Как они могут быть связаны с формулами законов мироздания?