Тайна гибели генерала Лизюкова

В августе 1942-го жена лейтенанта Ситникова получила короткое письмо-записку, которое, увы, стало для семьи и потомков последним упоминанием о муже, отце и деде. Письмо написал его сослуживец и бывший коллега-учитель в гражданской жизни И. Юрьев, с которым они вместе работали до войны в школе села Терновое Хоботовского (ныне — Мичуринского) района, были в военном училище в Тамбове, а потом и на фронте. Очевидно, стремясь опровергнуть сообщение о гибели А. К. Ситникова, появившееся в результате штабной неразберихи и большого количества пропавшего без вести личного состава после первого боя, Юрьев написал: «Ситников А. К. 13/VII убитым быть не мог, т. к. я его видел своими глазами 22/VII и говорил с ним в селе Лебяжьем Воронежской области. Так что здесь вышло какое-то недоразумение».

В отсутствие каких-либо документов дивизии это дошедшее до нас свидетельство стало единственным источником, пролившим тонкий лучик света на судьбу одного из многих военнослужащих 193 сд. К сожалению, на этом достоверность кончается. Остаются память и предположения. В письме ко мне внук погибшего лейтенанта написал:

«Нужна ли мне правда? Да! Как вы правильно заметили, в этой правде, какая б она ни была, нет вины простых солдат. Даже в трусости и страхе я не имею права кого-то обвинять! Мы же не знаем с вами, как мы бы повели себя на месте тех солдат и офицеров. В аду, думаю, всем страшно! Дед, например, никого не просил отправлять его в Лебяжье или еще куда-то, но, тем не менее, вытерпел все, что на него свалилось. А свалилось, как я сейчас понимаю, ох как немало! Он любил, очень любил свою семью, жену, детей. Кое-что вы почитаете из его писем и все поймете. Он любил свою работу учителя. Эта профессия далась ему с большим трудом: несколько раз он поступал в институт, и его оттуда отчисляли. Потому что его отец — раскулаченный и сосланный в Сибирь враг народа (имел лошадь и вообще жил небедно). Так вот, некая дама в кожанке и красной косынке по имени Катя Павлова никак не давала деду покоя: как только он поступал в институт, тут же строчился очередной донос о его происхождении. Вот пусть Кате Павловой и будет стыдно! У деда были причины, скажем мягко, не сильно любить советскую власть. Но воевал честно, не за нее, скорее, а за семью свою (можно понять из писем), за дело свое.