Тайна Голубого поезда

— Вы не правы. В таких делах нужна не энергия, а деликатность. А самые интересные встречи случаются на корте. Это очень важно. О, мистер Кеттеринг тоже здесь!

Дерек стремительно подошел к ним. Он выглядел несколько раздраженным и сердитым, словно что-то угнетало его. Он и Найтон поздоровались с некоторой прохладцей. Только Пуаро, казалось, ничего не замечал. Он беззаботно шутил и расточал комплименты.

— Удивительно, мистер Кеттеринг, но вы прекрасно говорите по-французски, — заявил он. — Вас можно принять за француза. Это так редко среди англичан.

— Я бы тоже хотела так говорить, — призналась Катарин, — мой французский, боюсь, грешит сильным английским акцентом.

Тут Найтон увидел своего шефа, который махал ему с противоположной стороны корта, и пошел к нему.

— Мне нравится этот юноша. — Пуаро улыбался вслед Найтону. — А вам, мадемуазель?

— И мне.

— А вам, мистер Кеттеринг?

Казалось, с губ Дерека была готова сорваться какая-то фраза, но он вовремя остановил себя.

— Найтон — очень хороший парень. — Казалось, он тщательно подбирал каждое слово.

На мгновение Катарин показалось, что Пуаро разочарован.

— Он большой ваш поклонник, месье Пуаро. — Она передала Пуаро то, что говорил о нем Найтон.

Катарин удивило, что, слушая ее рассказ, маленький человечек начал хорохориться, как петух на заборе.

— Мадемуазель, я забыл задать вам один вопрос, — неожиданно сказал он.

— Когда вы были в купе этой бедной леди, вы не оставили у нее свой портсигар?

Катарин удивилась:

— Нет, кажется, не оставляла.

Пуаро вынул из кармана портсигар из матовой синей кожи. На нем золотом была выдавлена буква «К».

— Нет, это не мой, — сказала Катарин.

— Ах, тысяча извинений. Наверное, это собственная вещь мадам. «К», конечно, означает Кеттеринг. Удивительно, но у нее в чемодане мы нашли другой портсигар. Зачем ей были нужны два? — Он внезапно повернулся к Дереку:

— Не знаете, этот портсигар принадлежал вашей жене?

Дерек на миг опешил, замялся:

— Н-нет… я не знаю… полагаю, что это ее вещь.

— А может быть, это ваш портсигар?

Пуаро выглядел более простодушным, чем обычно.

— Конечно, нет. Если бы это был мой портсигар, как он мог оказаться у моей жены?

— Ну, вы могли обронить его, когда заходили к ней в купе, — невинно объяснил Пуаро.

— Я там не был. Я тысячу раз говорил это полиции.

— О, премного извиняюсь, — виновато сказал Пуаро. — Просто мадемуазель упомянула, что видела, как вы заходили в купе своей жены.

И он выжидательно замолчал.

Катарин смотрела на Дерека. Он побледнел, но, может быть, ей это показалось? Когда он засмеялся, смех его выглядел вполне естественным.

— Вы ошиблись, мисс Грей, — просто сказал он. — В полиции мне сказали, что мое купе было рядом с купе моей жены, хотя тогда я этого даже не предполагал. Наверное, вы видели, как я вхожу в свое собственное купе. Он быстро встал, увидев, что к ним идут Ван Алдин с Найтоном.

— Мне придется вас покинуть, — произнес он, — ни за какие деньги не хочу я встречаться с тестем.

Ван Алдин сердечно приветствовал Катарин, но было заметно, что он в плохом настроении.

— Оказывается, вы любите смотреть теннисные матчи, месье Пуаро? — заметил он.

— Да, это доставляет мне удовольствие, — миролюбиво ответил Пуаро.

— Хорошо, что мы во Франции. У нас в Штатах более суровые порядки: дела прежде удовольствий.

Пуаро не обиделся. Он вежливо улыбнулся и доверительно сказал рассерженному миллионеру:

— Не заводитесь, прошу вас. У каждого свои методы. Мы во Франции обожаем сочетать удовольствия с делами.

Он посмотрел на Катарин и Найтона. Они были целиком заняты своей беседой. Пуаро удовлетворенно кивнул, а затем обратился к миллионеру, понизив голос:

— Но я здесь не только ради удовольствия, месье Ван Алдин. Посмотрите, прямо напротив нас сидит высокий мужчина с роскошной бородой.

— Ну и что?

— Это месье Папалолоус.

— Грек?

— Можно сказать, грек. Известнейший в мире антиквар. У него маленький магазинчик в Париже, но полиция его подозревает…

— В чем?

— Он скупает краденое, в основном драгоценности. Ему и делать-то почти ничего не надо — переставить да заново отшлифовать камни. Он имеет дело и с высочайшими особами Европы, и с самым отребьем.

Ван Алдин глядел на Пуаро со все большим вниманием.

— Ну? — нетерпеливо прорычал он.

— Я спрашиваю себя, я, Эркюль Пуаро, — он драматически ударил себя кулаком в грудь, — спрашиваю себя, почему месье Папаполоус вдруг приехал в Ниццу?

Ван Алдин воспрянул. Он уже было разочаровался в Пуаро, решив, что маленький человечек обыкновенный позер. Теперь он возвращался к своему первому впечатлению. Он пристально смотрел на детектива.

— Я должен просить у вас прощения, месье Пуаро.

Пуаро сделал небрежный жест, словно отметая любые извинения.

— А! — воскликнул он. — Это пустяки. Лучше выслушайте меня, месье Ван Алдин. У меня есть для вас новости.

Миллионер вопросительно посмотрел на него.

Пуаро кивнул.

— Да, да, вам это будет интересно, Как вы знаете, граф де ла Роше был под наблюдением с самого начала. Его виллу обыскали.

— Ну и что? Нашли что-нибудь? Думаю, нет.

Пуаро отвесил легкий поклон.