Тайна Голубого поезда

— Это хорошие новости. — Пуаро немного помолчал, глядя на Катарин. — Я хотел бы, — пробормотал он, — чтобы вы сказали об этом мисс Грей.

— О чем?

— О том, что Ван Алдин возвращается в Англию.

Слегка озадаченный, Найтон неуверенно пошел в сторону Катарин.

Пуаро удовлетворенно кивнул головой и обратился к Ленокс и американцу.

Потом они все подошли к Катарин, и после трехминутного разговора миллионер и его секретарь удалились. Пуаро тоже собрался уходить.

— Весьма благодарен за ваше приглашение, мадемуазель! — воскликнул он.

— Это был очаровательный ленч. Ма fol[57], мне это было необходимо. — Он выпятил грудь. — Теперь я лев, я великан! Ах, мадемуазель Катарин, вы не знаете, каким я могу быть. Вы видели спокойного, тихого Эркюля Пуаро, но есть и другой Эркюль Пуаро. Теперь я пойду в наступление, буду грозен, буду вселять ужас в сердца тех, кто не слушает меня.

Он самодовольно посмотрел на них, и они изобразили огромное впечатление, которое должны были произвести его слова, хотя Ленокс кусала губы, а уголки губ Катарин дрожали: девушкам трудно было удержаться от смеха.

— Я сделаю это, — мрачно закончил он. — И я одержу победу.

Он прошел несколько шагов и услышал голос Катарин.

— Месье Пуаро, я… я хочу вам сказать: думаю, вы совершенно правы, и я возвращаюсь в Англию.

Пуаро очень внимательно посмотрел на нее, так внимательно, что она покраснела.

— Понимаю, — мрачно произнес он.

— Не думаю, что понимаете, месье, — возразила Катарин.

— Я знаю больше, чем вы думаете, мадемуазель, — спокойно парировал он.

Пуаро ушел с загадочной улыбкой на лице. Усевшись в автомобиль, он взял курс на виллу «Марина».

Ипполит, слуга графа де ла Роше, был занят протиранием стекла на письменном столе своего хозяина. Сам граф де ла Роше уехал в Монте-Карло.

Случайно выглянув в окно, Ипполит увидел незнакомого человека, бодро направлявшегося к входной двери. Его облик был столь необычен, что даже такой опытный человек, как Ипполит, не мог бы предположить род его занятий. Позвав с кухни свою жену Мари, он обратил ее внимание на этого, как он выразился, «типа».

— Может, это опять полиция? — испуганно спросила Мари.

— Сама взгляни.

Мари взглянула.

— Конечно, не полиция, — объявила она, — слава Богу.

— Если бы месье граф не предупредил меня, — сказал Ипполит, — я бы ни за что не подумал, что этот человек, похожий на торговца вином, есть тот, кто он есть.

Раздался звонок, и Ипполит медленно и важно пошел открывать.

— Сожалею, но месье графа нет дома, — сказал он визитеру.

Маленький человечек с огромными усами безмятежно отмахнулся.

— Знаю! Вы Ипполит Флавель, не так ли?

— Да, месье, именно так меня зовут.

— И у вас есть жена Мари Флавель?

— Да, месье, но…

— Я хотел видеть вас обоих. — Человечек проследовал в холл мимо Ипполита. — Ваша жена, конечно, на кухне, — сказал он. — Я пойду туда.

Пока Ипполит собирался открыть рот, гость безошибочно нашел нужную дверь в глубине холла и направился по коридору на кухню, где на него уставилась ошеломленная Мари.

— Volla! — Гость плюхнулся в соломенное кресло. — Я Эркюль Пуаро.

— Да, месье?

— Вы не слышали это имя?

— Никогда не слышал его, — ответил Ипполит.

— Позвольте заметить, вы получили неважное образование. Это одно из величайших в мире имен. — Пуаро вздохнул и сложил руки на животе.

Ипполит и Мари в недоумении уставились на него.

Они не понимали, чего хочет от них неожиданный визитер.

— Месье хочет… — пробормотал Ипполит.

— Я хотел бы знать, почему вы солгали полиции.

— Месье! — воскликнул Ипполит. — Я… я солгал полиции? Я никогда не делал ничего подобного.

— Вы ошибаетесь. — Пуаро помотал головой. — Вы сделали это несколько раз. Сейчас, дайте мне вспомнить. — Он вынул из кармана маленький блокнот и заглянул в него. — Да, да, семь раз вы солгали только за последнее время. Я объясню вам в чем.

Спокойно, бесстрастно он перечислил все случаи лжи.

Ипполит был ошеломлен.

— Но речь не об этом, — продолжал Пуаро. — Только, мои дорогие, не думайте, что вы одни такие умные. Меня интересует одна конкретная ложь, а именно — ваше утверждение, что граф де ла Роше приехал на виллу утром четырнадцатого января.

— Но это не ложь, месье, это правда. Месье граф приехал сюда утром четырнадцатого, это был вторник, да, Мари?

Мари энергично закивала.

— Да, да, вот именно. Я точно это помню.

— О, — произнес Пуаро, — и что же вы в тот день приготовили для своего прекрасного хозяина на dejeuner[58].

— Я? — Мари замялась.

— Странно! — заметил Пуаро. — Почему так: люди помнят одно и совершенно забывают другое.

Он подался вперед и стукнул кулаком по столу. Его глаза засверкали.

— Да, да, да! Слушайте меня! Вы солгали и думаете, что никто об этом не знает. Но есть двое, которые знают. Да, двое. Один — le bon Dieu… — Он поднял руку к небесам, снова плюхнулся в кресло, самодовольно сощурился и удовлетворенно пробормотал: — И другой — Эркюль Пуаро.

— Уверяю вас, месье, вы ошибаетесь. Месье граф де ла Роше уехал из Парижа в понедельник ночью…