Тайна города трёх гор

Спустившись по лестнице, они оказались на первом этаже, где у главных врат снова столкнулись с противником. Справиться с превосходящими в мастерстве противниками удалось только благодаря поразительным способностям Реммао. Тот стрелял без промаха на любые дистанции, и казалось под любым углом. Сразив больше воинов чем все стражи вместе взятые, он повёл людей в сторону сада когда площадка перед вратами оказалась зачищена.

Там у пруда генерал вытянул руки перед черным водоёмом и его светло карие глаза засветились от использования магии в больших объёмах. Вода в довольно небольшом пруде оказалась пропитана тёмной энергией, и потому воздействовать на тысячи литров такой воды было крайне тяжело. Раздвинув руки, генерал стал раздвигать воду в центре пруда. Будто сами собой воды стали расползаться, вынуждая пруд выходить из берегов. После нескольких минут подобного процесса на тёмном дне показалась стоящая на постаменте чёрная сфера.

Тут послышались звуки битвы. Прибывшие стражи вступили в бой с защищавшими сад рыцарями, будучи под прикрытием зоркого лучника. Один выстрел – рухнул на землю маг, прогремев доспехами. Второй выстрел – еще один. Только третий рыцарь додумался защитить себя, создав перед собой барьер. Стрела ударилась об неё и сломалась.

Магистр был вынужден вступить в бой, дабы помочь редеющим рядам подчинённых. Выйдя наперёд, он встретился взглядом с Реммао.

– Ты! – гневно сказал он и едва не получил стрелу в глаз успев в последний момент защититься барьером.

После этого он увиделся уже с Земой, что желая его крови стояла с окровавленным клинком.

– Ты убил моего отца!

– Это испытание! – ответил он разъярённой девушке, наивно пытаясь переманить её на свою сторону. – Рыцарь не может быть привязан ни к чему, ни к месту, ни к человеку. Сейчас у тебя есть шанс встать в один ряд с величайшими воителями союза, только…

– На! – послышался переходящий на рычание женский возглас, за которым в магистра прилетел метко отправленный в него меч.

Ощутив всю её злобу даже защитившись в очередной раз магическим щитом, Арамонт потерял решимость. Он снова бросил взгляд на девушку, и та ответила ему очередным снарядом. На сей раз это был кинжал.

– В атаку! – скомандовал магистр не снимая защиты и без того сражающимся рыцарям и те с новыми силами принялись отстреливать напавших разрядами.

Сам же он снова попробовал остановить бойню словами, на сей раз подорвав боевой дух врага.

– Зачем вы сражаетесь? Город принадлежит ордену и Белому союзу, рано или поздно мы отобьём его у вас. У вас нет ничего! Ни города, ни царя!

Едва он закончил фразу, как в него прилетел молот, заставивший его пошатнуться и упасть на одно колено.

– Лжёшь …собака! – послышался ненавистный ему голос бестактного северянина.

За спинами Кесея и Земы показались новые войска во главе с Кефаром и Табитом.

Узрев их, рыцари пали духом, но всё же были вынуждены продолжать сражаться.

– Ладно, – гневно прорычал Арамонт, – Я сам тебя прикончу!

Глаза его засияли синими самоцветами, и он достал из ножен украшенный золотой росписью меч. На него понеслись воины, и он вступил с ними в рукопашный бой. Разрубив первого же воина пополам, он резко снизил желание к нему приближаться. Напитав магией свои руки и оружие, Арамонт разил врагов рассекая тех вместе со щитами. Клинки и копья ломались от встречи со сверкающим мечом, а головы падали одна за другой. Окружив себя трупами более чем десятка врагов, магистр скрестил оружие с Кефаром. Тут же в нескольких сантиметрах от его головы просвистел клинок Земы. Уклонившись от очередной атаки ему пришлось заблокировать удар топора Табита и пока он удерживал напор массивного противника о его наплечник ударился кинжал брошенный уже Кесеем. Разом накинувшись на одного противника четверо заставили того проявить недюжинную скорость и мастерство. С трудом отражающий постоянные атаки, Арамонт всё же нашёл время для собственного удара и, защитившись от Земы прижав плечо с массивным щитком брони к голове, рубанул по Кефару.

Разрубив царский доспех, он рассёк ему грудь и тот рухнул на колени, истекая кровью, что капала на потрескавшуюся почву и мгновенно исчезала в многочисленных трещинах.