Первоначально заговорщики решили отравить жертву ядом: заранее заготовленным порошком они начинили пирожные-эклеры и подали их Григорию Ефимовичу. Однако, как впоследствии писал в воспоминаниях Феликс Юсупов, Распутин хотя и съел с десяток отравленных пирожных, но не почувствовал даже легкого недомогания. Тогда наступило время решительных действий. Коль скоро яд не подействовал, заговорщики взялись за оружие и выпустили в «старца» несколько пуль. Но и на этот раз все оказалось не так просто: пули, казалось, причиняли колдуну намного меньше вреда, чем обычному человеку: раненый, он еще пытался спастись бегством и убежал довольно далеко от дома, пока заговорщики не поймали его. И лишь после того, как Распутина утопили в проруби, живучий «старец» прекратил свое существование.
Что же касается Феликса Юсупова, то он до конца жизни не мог забыть тот страшный день, похожий, скорее, на оживший ночной кошмар. В 1919 году он отправился в эмиграцию, где и написал свои воспоминания обо всем, касающемся заговора: от вынесения смертного приговора одному из самых влиятельных лиц в государстве до приведения его в исполнение.
Филипп
Конечно, с возрастом плаксивость проходит, а вот обидчивость, скорее всего, может остаться. Жаль, что имя не предполагает достаточную терпеливость и твердость, однако, даже если эти качества и не были в нем развиты в процессе воспитания, жизнь все равно научит Филиппа держаться в обществе, где чрезмерная обидчивость редко когда находит понимание. Чаще всего несклонный к агрессии Филипп предпочитает прятать свои обиды от окружающих, а вот в кругу своих близких они могут проявиться в полный рост, изрядно омрачив семейные отношения. При достаточной подвижности имени очень вероятно, что в домашней обстановке настроение Филиппа может в течение одного только дня меняться от веселой игривости до смертной обиды и обратно, что, согласитесь, выдержать крайне трудно. Исключения составляют лишь те случаи, когда Фил все же преодолевает чрезмерную эмоциональность и пытается прежде оправдать человека, а уж потом только обижаться.
Но как бы там ни было, однако детские обиды с возрастом находят себе еще одно проявление – большое самолюбие Филиппа. Особенно остро это проявляется, если измученные Филиными слезами родители в детстве начинали ему потакать и приучили к тому, что он всегда был в центре внимания. В этом случае это отразится на честолюбивых планах Филиппа. Скорее всего, он будет стараться выбрать себе такую профессию, которая позволит ему быть всегда на виду и чувствовать свою важность. Это может быть и сцена, и политика, и даже, за неимением лучшего, должность тракториста в колхозе. Впрочем, в честолюбии нет ничего плохого, лишь бы только оно не шло вразрез с интересами окружающих, и особенно близких людей.