Тайна имения Велл

Мы продали наш дом неожиданно легко супружеской паре, которая, подобно нам, была полна планов на будущее. Вот только они были вдвое моложе нас. Моя меланхолия помнит холмы, а сама я помню то лето… Последнее наше Рождество в старом доме мы провели вместе с Энджи. Нам говорили, что она сейчас лечится в «хорошем месте», если, конечно, подобные места вообще можно назвать хорошими. Мы подарили Люсьену голубой велосипед и сказали, что возьмем его с собой в Велл, чтобы внук мог кататься на нем, когда будет нас навещать. Сейчас этот велосипед ржавеет в амбаре, если, конечно, полиция не изъяла его в качестве улики во время дознания. Последнее Рождество… Последний день семестра… Последний рабочий день… А затем пошли глупые «последние». Последний книжный клуб… Последний вечер с едой на вынос из «Балти Хауз» перед телевизором, по которому передавали десятичасовые новости. Мы сидели в гостиной, которая была свидетельницей множества событий в нашей жизни. Последняя ночь в «Георге и драконе». Много выпивки и истерического смеха. Со мной увязались девочки. А как же по-другому? Что я без них буду делать? А еще… Последняя непристойная надпись краской на двери нашего гаража. Последние заголовки местных газет… Последние косые взгляды, брошенные в очереди перед кассой. Качели и карусели.

Пока мы готовились к переезду на новое место, пришлось пересортировать двадцать лет нашей совместной жизни. Начали с книг. Марк невзлюбил юридическую литературу. Романы, о которых я рассказывала на уроках в школе и которые прежде казались мне выдающимися, теперь потускнели в моих глазах, превратившись во вполне тривиальное чтиво. Мы избавились от путеводителей по тем местам, где бывали в отпуске вместе с Энджи. По Монако она путешествовала в сумке-кенгуру, по Гранаде – в детской складной коляске, по Норвегии – в детском сиденье на велосипеде. По Риму… В Риме ее уже не было с нами. Были книги о том, как усыновлять чужих детей. Мы так и не рискнули пойти на это. Были книги, посвященные тому, как воспитывать трудных подростков. В этом мы не преуспели. Были книги о том, как сохранить брак. С этим, слава богу, мы справились. Я показала Марку обложку книги, когда он спускался с чердака, неся в руках доску для буги-серфинга и изъеденный молью спальный мешок.

– Оставить? – рассмеялась я.

– Мы столько пережили, Бог свидетель, и все еще вместе. В мусорное ведро.

Будучи еще совсем молоденькой, я подрабатывала на каникулах официанткой в отеле. Я научилась распознавать супружеские пары, которым наконец-то удавалось вовремя закончить работу, найти приходящую няню, раздобыть деньги, зарезервировать столик и провести ночь вместе. Они сидели за одним из столь ценимых столиков для двоих, смотрели на знаменитый вид, открывающийся на ущелье, переживая в себе все то, через что им пришлось пройти на протяжении дня, и совсем не понимая, как же им вести себя друг с другом. Их руки соприкасались, лежа на белой скатерти. Жалкое самоуспокоение. Как будто бы они все еще любят друг друга. Про себя я поздравила нас. Я заклеила коробки скотчем, а черные полиэтиленовые мешки отнесла на свалку. Мы уже забронировали наш столик на двоих.

Мы переезжали на новое место в первый день самого свирепого месяца. Энджи и Люсьен должны были приехать к нам утром, чтобы попрощаться.

Я проверила мой мобильник.

– Она не приедет. На Энджи ни в чем нельзя положиться. Успокойся. Нам надо ехать.

Марк, сидя за рулем, барабанил по нему пальцами. Завернутые в полиэтилен ящики уже были погружены в автофургоны, а я все еще стояла, словно пластмассовая фигурка в пустом кукольном домике.

– Подождем две минутки, – попросила я.

Когда я уезжала… когда мы уезжали, я все время смотрела назад. Энджи так и не появилась. На улице никого не было, как будто кто-то стер всю нашу жизнь со школьной доски.

Вечером, когда грузчики уехали, а мы переделали все, что смогли, на новом месте в первый день, Марк сделал мне два подарка. Первым подарком была стеклянная цапля. Невероятно хрупкая вещица. Клюв у цапли был острым, как сосулька. Шея представляла собой нечто невообразимо тонкое. Вторым подарком была бутылка шампанского. Ее подарили нам несколько лет назад в Лондоне. Мы решили, что разопьем шампанское на серебряную годовщину нашей свадьбы.

– Не кажется ли тебе, что мы немного спешим? В прошлом месяце минуло двадцать два года, – рассмеявшись, произнесла я.

– А кому какое дело? У нас уже не будет большей причины для праздника, чем сейчас.

Я вытерла руки о кофту.

– Обычная бутылка шипучей гадости сейчас может разорить банк, а эта стоит целого состояния. Я уже не говорю о том, что одета неподобающе.

– Ты понятия не имеешь, как сексуально выглядит твоя попа в запыленных легинсах. Об очаровании распущенных волос я даже упоминать не буду, – заявил муж, выуживая два пивных стакана из коробки.

– Не говоря уже о неумышленной легкой небритости на щеках, – парировала я.