Тайна имения Велл

Следующие несколько дней оказались еще хуже. Мы страдали от похолодания и страшились возможного вторжения. Огонь в очаге гостиной пылал и ночью, и днем. За сутки мы сжигали больше корзины дров. Родился ягненок… овечка. Она оказалась очень слабенькой, лежала в картонной коробке перед «Рейберном», голова слишком тяжелая для слабых трясущихся ножек. Овцематки оставались в амбаре. Марк сердился. Ему хотелось выгнать овец и ягнят пастись на свежей весенней травке, но это, по его мнению, сейчас было небезопасно. Меня же все устраивало. Здесь ягнята находились в полной безопасности. Мне нравились эти всенощные бдения при свете фонарей и с фляжкой кофе под боком, нравилось, массируя, пробуждать в ягнятах жизнь, видеть, как наше стадо дает жизнь нашему будущему. На третий вечер после статьи мы немного расслабились. Звонков стало меньше, поток непрошеных посетителей также уменьшился. Мы решили, перед тем как отправиться спать, поднять тост за успех нашего первого года на поприще овцеводов.

– Даже не думай о том, чтобы опять все подключить, – предупредил Марк.

– Можешь не предупреждать.

Мы включили последние новости. Велл отошел на задний план. Все обсуждали пожар в одном из хранилищ Британского музея, потушить который не удалось из-за низкого напора воды. Увиденное побудило нас обсудить новый этап отчуждения и осады, в который мы вступили. Я постаралась мыслить позитивно и сказала мужу, что все уже от нас отстали, что сегодняшние новости – это завтрашняя рыба и картофель фри[13], как мы прежде часто убеждались. Марк заявил, что в данном случае мы имеем дело с умирающим от жажды миром, который узнал о существовании оазиса в пределах досягаемости. Я попросила мужа не опускаться до мелодрамы. Марк посоветовал мне не прятать голову в песок. Это он имел в виду басню Эзопа о барсуке и страусе.

Я отнесла свою тарелку на кухню, чтобы помыть. Я взглянула через окно в темноту ночи. Оконные стекла отражали мое искаженное игрой света и тьмы лицо. За окном полная луна освещала голые ветви дуба, похожие на руки скелета. Повернув вентиль, я наблюдала, как вода течет беспрерывной струйкой из крана в белую раковину, а оттуда выливается в сточную трубу. Возможно, если я не закрою кран, то через какое-то время он начнет кашлять и плеваться, потом струйка начнет уменьшаться, пока не иссякнет до нечастой капели, а затем и вовсе прекратится. Тогда телефон перестанет беспрерывно трезвонить, мы сможем распахнуть настежь ворота и станем такими же страдающими от засухи и отчаявшимися, как и остальные. Вот только вода никак не хотела иссякать.

Когда Марк пошел спать, я оставила всякое притворство. Я вытащила бутылку из холодильника, а голову – из песка. Я подключилась к интернету. Когда Марк предстал перед судом, я много чего выяснила об одержимости порнографией, о том, какие мужчины любят такие изображения и почему. После этого моя вера в то, что Марк на такое просто не способен, только упрочилась. В статьях, посвященных общественным наукам, писалось, что люди такого склада ума просто не могут без интернета. Я очутилась в подобного рода затруднительном положении. Лэптоп превратился для меня в вызывающее рвоту чудовище, в средоточие всяческой грязи, но я уже не могла без этой отравы.

Condemnationuk

. То самое место, где, как хвастаются граждане Великобритании, они могут без стеснения проклинать тех, кто разрушает общество. В то время это был один из самых популярных сайтов. Он изобиловал гневными тирадами и выпадами против нелегальных эмигрантов, которые пьют нашу воду, видеозаписями с домашних камер видеонаблюдения, на которых дети соседей играли ведрами, полными воды. Я никогда прежде не заходила на этот сайт, не зашла бы и сегодня, если бы на моем экране не засветилось:

Сегодня вы популярны на сайтах condemnationuk, watchthis, spotthespongers, newsday, weakeningplanet, smalholderweekly, waterwater, natmeteo…

Список казался бесконечным. Я зашла на первый сайт.

«Этих заграбастых ублюдков надо запереть, чтобы они сдохли от обезвоживания».

«Эгоистичные преступники».

«Насколько они тупы! Эти фермеры на самом деле возомнили, что никто не заметит? Блин! Такие люди не заслуживают права на жизнь, не говоря уже о воде».

«Подождите. Еще окажется, что добрый Боженька их благословил. Готов поспорить, что они окажутся извращенцами и педофилами».

«Зачем спорить? Владельца судили за детскую порнографию. После этого он сбежал из Лондона».