Тайна имения Велл

Учитывая, к каким последствиям это в дальнейшем привело, тридцати акров было ничтожно мало. Мы прошли в сад, насобирали яблок и груш, чтобы не оставлять их на съедение червям. Сетки для защиты плодов от птиц очень напоминали сетки для волос, молодые побеги прорастали сквозь них, подобно старомодным шпилькам. На огороде видны были следы недавней работы.

– Смотри, Марк!

Маленькие ручонки Люсьена обхватили большой кабачок, который продолжал зреть все лето, не обращая внимания на смерть той, которая его посадила. Приложив все силы, мальчик оторвал плод от стебля, а сам упал на попу.

– Можно взять с собой домой? Можно его съесть?

– Это не наш кабачок, – сказала я.

– Большой, учитывая, как мало выпало дождей, – заметил Марк.

– Никто возражать не будет, – заявил агент. – Ты его сорвал, а теперь отдай маме. Она его понесет.

Распространенная ошибка, которую Люсьен тотчас исправил:

– Это моя бабушка. Мама сейчас далеко.

– Ну, твоя бабушка совсем не выглядит как бабушка. Слишком молода, – польстил мне агент.

Люсьен бросил на мужчину сердитый взгляд.

– Нет, она мне бабушка, – заявил мальчик, а затем, обращаясь уже ко мне, сказал: – Люди всегда говорят одно и то же.

Держась за руки, мы подошли к Марку, который, подобно ценителю искусств в художественной галерее, любовался зарослями, уже определяя в уме, где следует подрезать ежевику, проредить тополя, посадить каштаны на месте поваленных сильным ветром сосен, которые лежали на земле, как карандаши в темной классной комнате.

Мы сказали агенту, что, если он не против, хотели бы перекусить сэндвичами под дубом. Мы пообещали ему позвонить. Мужчина принялся разглагольствовать о быстрых продажах и проблемах на рынке недвижимости вследствие неуверенности в завтрашнем дне, нес прочий вздор.

Марк окликнул его. Муж забыл кое-что спросить.

– А как насчет воды?

– Собственное водоснабжение. Никакого подсоединения к центральному водопроводу. Этого не нужно. Люди, живущие здесь, уже несколько веков черпают воду из колодца. Воды и сейчас должно быть достаточно.

Я заметила, что ныне, когда выпадает так мало осадков, колодец может обмелеть.

– Очевидно, вам нужны заключения специалиста, – сказал агент, – но это место не зря называют Велл[4].

Далее он принялся рассказывать об уровне грунтовых вод. Вследствие того что уровень здесь высокий, эта земля – очень хорошая. Если послушать его, получалось, что жить здесь, имея собственный источник воды, – куда лучше, чем быть подключенным к водопроводу, из-за всех этих лимитов, дефицита водоподачи и водонапорных колонок, всего того, что свалилось на наши головы за последние два года.

– В любом случае, – махнув рукой на запад, туда, куда ветер гнал облака, сказал мужчина, – большинство синоптиков сходятся в том, что период засухи подошел к концу. Говорят, что зима должна побить все рекорды по влажности.

Мы поверили ему, потому что хотели верить.

Пыль висела в воздухе еще долго после того, как отъехал его красный внедорожник. Я достала с заднего сиденья нашего автомобиля сумку с сэндвичами и хрустящими картофельными чипсами, которые мы купили на автозаправочной станции. Мы уселись на привезенном с собой коврике. Люсьен, скрестив ноги по-турецки, сидел прямо. Марк никак не мог найти место своим длинным ногам, которые почти двадцать лет провели под письменным столом. Мы маленькими глотками осторожно пили из пластиковой бутылки воду, прислушиваясь к скучному блеянью овец и крикам дроздов, которые пытались нас отсюда прогнать. Вдруг, не сговариваясь, мы рассмеялись.

– Поверить не могу. – Потерев глаза, Марк посмотрел вверх так, словно всерьез опасался, будто бы окружающее может растаять как дым. – Ну что думаешь?

– Ты первый, – сказала я.

– Нет, ты.

– Бабушка Р! Ты первая.

– Не знаю, – произнесла я. – Просто невероятно… Здесь есть все, что мы искали.

– Да, все, – подтвердил Марк. – Земля молока и меда.

– И здесь красиво, – продолжила я. – Земля как раз такая, какую мы хотели. Пейзажи – просто неземные… А еще…

– А еще никто нас здесь не знает… не знает меня. Никаких больше косых взглядов в супермаркете. Никакого хихиканья детей в автобусе. Жизнь с чистого листа, Рут.

– Возможно, и так, – согласилась я.

– Думаешь, не стоит на это надеяться? – спросил Марк.

– Да. Нет. Не знаю.

Уж слишком захватывающим был этот край. Его красота производила на меня ошеломляющее впечатление. Сейчас мне необходимо было все спокойно обдумать. Поднявшись на ноги, я отошла от коврика и устремила взгляд на деревянные ворота, ведущие в поля. Если кто-то хочет найти убежище в сельской местности, лучше места не найти.

– Если… – начала я.

– Что если? – спросил Марк.

Его надежда жгла мне спину. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть ее на лице мужа. Я пересчитала все то, что потеряю, если мы сюда переедем. Не было ничего такого, что нельзя было заменить, либо такого, с чем нельзя было справиться. Работа… связи… Дружеские отношения казались достаточно сильными, чтобы преодолеть далекие расстояния… А потом я подумала о том, чего лишусь, если мы останемся в Лондоне. Я лишусь Марка и этого чудесного места.