Тайна императорской канцелярии

– А-а, из вредности, наверное, – неопределённо взмахнул он рукой. Народ здесь собрался недалёкий, и какой-то недобрый. Только и знают, что пиво пить без меры после работы, да дурацкие розыгрыши устраивать.

Мне было интересно спросить, какие именно здесь устраиваются розыгрыши, но в этот момент Алексей резко свернул в сторону и с разбегу вскочил на подножку довольно нового ГАЗа.

– Дверца с той стороны снаружи не открывается, – предупредил он меня, едва я протянул руку к дверце, – я её сейчас изнутри открою.

Наконец он завёл машину, и вырулил на загородную трассу. Разбитое колёсами шоссе тянулось вдоль каких-то складов, промышленных предприятий и невпопад понатыканных между ними неопрятных жилых домов. Водитель молчал, неотрывно глядя прямо перед собой, и я тоже погрузился в свои невесёлые думы.

– Да, французы через Кардымово проходили, – размышлял я, – но мы-то сейчас едем прочь от того места, где некогда двигались их нестройные колонны. К тому же через пресловутые Цурики в те времена проходила только плохонькая просёлочная дорога, целиком и полностью находившаяся под контролем наших казачьих разъездов. Поэтому мне было совершенно непонятно, что заставило охрану именно этого кассового фургона свернуть в сторону и поехать в чистое поле, т. е. фактически на верную гибель. Такой поступок мог быть объяснён только одним обстоятельством. Видимо нечистые на руку гренадеры с самого начала договорились между собой о том, что при удобном случае разграбят золото. И значит, они намеренно создали такую ситуацию, что остались на дороге в одиночестве, рассчитывая нажиться под шумок.

Машина в это момент свернула в сторону, и я невольно оторвался от своих дум. Мы миновали несколько коровников и, развернувшись на небольшом «пятачке», начали сдавать задом в широко распахнутые ворота.

– Это Васильево, – предупредил меня водитель, видя, что я принялся озабоченно озираться по сторонам. Сейчас заберём утренний удой и дальше поедем в Луну за следующей порцией.

– В Луну? – не поверил я.

– Да, – весело сверкнул зубами Алексей, – так у нас одна деревня называется. Она как раз за Цуриково расположена.

Пока происходила перекачка молока, я тоскливо разглядывал царящую вокруг грязь и разруху, совершенно не понимая как в таком беспорядке можно заниматься производством продуктов питания. Но вот хлопнула дверца кабины и мой водитель, видимо совершенно равнодушный к подобного рода пейзажам, ловко запрыгнул на сиденье.

– Порядок, – повернул он ключ зажигания, – ещё десять минут и мы на месте.

На самом деле десяти минут и не понадобилось. Выехав из Васильево, мы развили такую скорость, что домчались до цели гораздо быстрее, нежели рассчитывали изначально.

– Вас где нужно высадить? – повернулся ко мне Алексей, едва мы миновали дорожный указатель с надписью «Цуриково».

– Да прямо здесь, – выглянул я из окна, – мне всё равно где выходить.

Молоковоз умчался вдаль, а я остался на мокрой дороге, вдоль которой реденько стояли крестьянские усадьбы. На душе было муторно. Вовсе не от того, что постанывал пустой желудок и погода была мрачноватой, нет. Сам вид этого голого, открытого всем ветрам селения возбуждал глубокие сомнения в том, что именно здесь кто-то когда-то задумал что-то прятать! Сравнивая данное местечко с недавно покинутой Александрией, можно было только дивиться тому, как его умудрился отыскать наш бдительный полковник. Да, крестьянский двор Цурики, неоднократно упомянутый в рапорте Яковлева, не слишком изменился за последние столетия. Домов наверняка стало побольше, а в остальном… всё осталось практически неизменно.

И на первый, и на второй взгляд было совершенно непонятно, что именно могло привлечь сюда французов. Деревня стояла в центре чистого и обширного поля, и отсюда с вершины небольшой возвышенности можно было легко видеть всё пространство вплоть до реки Хмость, которая обозначала своё присутствие полоской растительности тянущейся с севера на юг. Однако никакой рощи или песчаного бугра не было видно и в помине. Наоборот местность плавно и монотонно спускалась под уклон, образуя нормальную и совершенно естественную речную долину.

Впрочем, особо долго размышлять было некогда. Передо мной лежали воистину громадные пространства, и требовалось срочно их обследовать. Прежде всего, следовало дойти до самой речки и постараться отыскать то место, где некогда мог находиться мост. Утолив голод, а заодно и жажду несколькими глотками воды и плавленым сырком «Дружба», я неспешно двинулся в направлении деревни Слотово, домики которой виднелись на противоположном берегу. Расчёт мой строился на том, что мосты обычно строят на кратчайшей линии, соединяющей два населённых пункта, а не где-либо в стороне.