Тайна казачьего обоза

Стоявшие беззаботно люди вдруг заволновались, пришли в движение и, организованно поднявшись по крыльцу, скрылись за высокими деревянными дверями театра.

«Наверное, прозвучал первый звонок, — мечтательно подумал Сильвестр Борисович и вспомнил, что давненько с супругой не был не то, что в театре, в кино. — Сейчас прозвучит второй звонок, зрители, теребя в руках анкеты с анонсом, рассаживаются в зале и партере. Начнут перешёптываться между собой. Затем прозвучит третий и зал погрузится в загадочную полутьму, раскроется занавес, зажгутся юпитеры, осветят декорации, актёров, застывших перед началом и начнётся волшебное представление — спектакль!»

Не сверяясь с часами, Сильвестр Борисович чувствовал, друг опаздывает, хотя он имел иную точку зрения — начальство задерживается…

Пригласив Анастасию, Сильвестр Борисович повторил заказ.

Наконец, зал заполнился. Между столиками засновали официанты, неся разносы с декантерами с вином, графины с крепкими напитками и посудой. Ожили за стойкой бармены, до этого мирно дремавшие в углу за стойкой.

Гул в зале прервал музыкальный аккорд — со сцены зазвучало музыкальное приветствие. Посетители напряженно умолкли.

Девушка-саксофонист, видимо, лидер группы, объявила, что квартет «Городской парк» рад приветствовать уважаемых посетителей, гостей и жителей самой северной столицы в мире, что для них будут исполнены известные и новые мелодии и песни.

Раздались стройные аплодисменты.

— Скрипач Антон-Антон! — объявила она.

Скрипач исполнил виртуозно пассаж и низко поклонился под несмолкаемые аплодисменты.

— Аккордеонист — дядя Миша!

Дядя Миша встал, приподнял шляпу, затем низко поклонился и прошёлся быстро по клавишам.

В зале послышалось «Браво!»

— Ударные — продолжила девушка, — Максимилиан!

Максимилиан быстро прошёлся по тарелкам и барабанам, щедро разбросав звонкие россыпи звуков, подбросил палочки вверх, встал, поклонился. Выпрямившись, без труда поймал палочки и снова пробежался по тарелкам и барабанам.

Шквал восторга сотряс зал.

«Сегодня музыканты будут в центре внимания, — уважительно подумал о музыкантах Сильвестр Борисович. — Ну, что ж, молодцы ребята!»

Когда шум утих, скрипач, аккордеонист и ударник в унисон объявили девушку:

— Соло на саксофоне — Полина Бережная!

Полина исполнила несколько тактом мелодии «Маленький цветок».

— А сейчас, — сказала в микрофон Полина, — «Цветущий май»!

Зазвучал фокстрот; несколько пар вышли танцевать.

Знакомая мелодия незаметно увлекла Сильвестра Борисовича в туманную даль воспоминаний, и он с лёгкой меланхолией окунулся в светлые и памятные события.

Вопреки теории вероятности, судьбы двух юношей, Сильвестра Фетисова из шахтёрской семьи из Донецка и Александра Борисенко из семьи потомственных служащих МВД из Ленинграда, никогда бы не пересеклись, если бы не одно из самых впечатлительных событий, почётная обязанность каждого гражданина СССР — служба в Вооружённых Силах СССР.

Независимо друг от друга, на расстоянии почти в две тысячи километров между городами, почтальоны в один и тот же день утренний час четвёртого мая тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года вручили под роспись на руки повестки из военкомата. В каждой каллиграфическим почерком секретаря военкома написано, что призывнику такому-то приказано прибыть такого-то числа в такое-то время в военкомат для дальнейшего следования к месту срочной службы.

И в Донецке и в Ленинграде в день проводов не обошлось в семье без слёз: плакали мамы и тётки, не сдерживали светлых слёз сёстры и бабушки. Отцы с дядьями с деланной строгостью и суровостью напутствовали юношей. Объясняли простые, как грабли, правила выживания в замкнутом пространстве воинской части и казармы: в обиду себя не давать, уметь за себя постоять, не бросать в беде товарища — тогда всё (дальше шёл эмоциональный подбор красочных и ярких слов, соответствующих торжественному моменту).

И в Донецке и в Ленинграде до утра пили водку за здоровье призывников, за то, чтобы служба пролетела, как один день с четвертью; и там и там с видом знатоков замечали, служба всего два года, а воспоминаний — на всю жизнь! Приходили отметиться соседи, даже те, кто в обычные дни воротил нос и морщил лицо при встрече, отдать дань уважения дому будущего солдата и опрокинуть стопочку-другую хмельного зелья.

Вполне вероятно, в каком-то семействе всё поначалу обстояло более чинно и в строке ритуала, произносились клише тостов и пожеланий. Но в итоге всё свелось к одному знаменателю. Пение под баян и гитару прерывал хриплый звук колонок старого бобинного магнитофона, и молодёжь лихо отплясывала под «мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Никто и думать не хотел, «что последний нонешний денёчек гуляю с вами я друзья, а завтра рано чуть светочек, заплачет вся моя родня».

В пять часов утра и в шахтёрском Донецке и в культурной столице Ленинграде вчерашних юношей, завтрашних солдат, защитников Родины, сопровождали родные и друзья в военкомат.