Тайна Крикли-холла

Он не мог рассказать своему психиатру о содеянном и поведать о событиях в Крикли-холле. Если бы проболтался, его, пожалуй, уже никогда бы не выпустили из сумасшедшего дома или, по крайней мере, продержали бы взаперти много лет подряд. Поэтому когда он пришел в себя после первого потрясения, то принялся повторять одну и ту же выдуманную историю: он якобы помнил только взрывы бомб, падающие на него дома и большие дыры в земле, старающиеся проглотить его, и еще звуки сирен воздушной тревоги, они как будто бы постоянно звучали в его голове.

Врачи-психиатры слишком часто сталкивались со случаями военного психоза, жертвами которого становились многие — во время и после войны, — и именно такой диагноз поставили Гордону Пайку. Его лечащий врач знал также и историю мальчика, знал, что тот страдал амнезией, забыв, как потерял родителей и остался один, и кто мог знать, какие травмы были нанесены ребенку еще раньше? Постепенно Гордон стал разговаривать и, похоже, быстро шел на поправку. После пяти месяцев заключения в психиатрической больнице его выписали.

Однако его отношения с приемной матерью так и не стали прежними: в конце концов, это именно она дала согласие на отправку его в сумашедший дом! Теперь Гордон редко разговаривал с ней, а по мере того, как становился выше ростом и старше, в его отношении к ней появилась отчетливая угроза. Дороти боялась его.

Хотя война давно уже кончилась, воинскую повинность для юношей, достигших восемнадцати лет, никто пока что не отменял, и, когда Гордону исполнилось восемнадцать, он получил письмо из Военного управления. К счастью, когда он вскрыл письмо, то обнаружил, что его признали негодным для воинской службы из-за его инвалидности: он ведь до сих пор ходил, опираясь на трость. А то, что в медицинской карте была еще и запись психиатра, полностью освобождало Гордона от опасности призыва и в будущем. Итак, Гордон, имевший хороший школьный аттестат, нашел себе место младшего библиотекаря в библиотеке неподалеку от дома. Забавно, он закончил школу на год позже — хотя это как раз и соответствовало его настоящему возрасту, — потому что пропустил один школьный год из-за лечения в психиатрической больнице.

Появления призрака и кошмарные сны продолжались год за годом и всегда сеяли ужас, хотя Гордон понемногу привык ко всему этому. В юноше даже пробудился интерес ко всему сверхъестественному — что, наверное, было закономерным, учитывая обстоятельства. Существуют ли вообще привидения, на самом ли деле он видел призрак Криббена или только воображал его? Он прочел все книги на эти темы, какие только нашел в библиотеке, где работал, но они лишь пробудили его аппетит. Он частенько заходил в магазины, специализировавшиеся на книгах о сверхъестественных и паранормальных явлениях. Раз другим людям доводилось наблюдать сходные явления, значит, это происходило не только в его собственном уме, то есть посещения призрака вполне могли быть настоящими. Из нескольких книг он узнал, что бесплотные, эфирные тела возникают, когда сознание умирающего человека покидает тело и продолжает существовать в некоем пространстве между духовным и физическим, подобное случается при потрясении самим фактом смерти или когда в реальном мире остаются незаконченные дела.

Это заставило Гордона призадуматься над тем, почему же Августус Криббен преследует его. Если вопрос в незаконченном деле, то почему призрак является именно к нему? И как он может помочь Криббену завершить то, что осталось незавершенным? Увы, Пайк не находил ответа.

* * *

Гордон Пайк, некогда известный как Маврикий Стаффорд, беспокойно повернулся на водительском сиденье «мондео». Нога сегодня что-то уж очень беспокоила его. Она всегда болела в дождь и холод, но на этот раз боль оказалась сильнее обычного. Гордон потер колено ладонью. Ему следует сдержать нетерпение. Пусть семейство уляжется спать.

Он рукавом пальто стер капельки воды с бокового стекла и всмотрелся в ночь. Потоки дождевой воды стремительно стекали вниз по склону, похожие на неглубокие ручьи. Снова вспыхнула молния, и почти сразу за ней загрохотал гром, так громко, что Гордону захотелось зажать уши.

Просто отлично, думал он, это так похоже на ту ночь, когда они с Магдой бежали из Крикли-холла. Интересно, не начнется ли наводнение? Ну, если так, тогда обстоятельства сложатся просто безупречно.

Чтобы справиться с возбуждением, Пайк опять принялся вспоминать прошлое.

* * *

Его приемная мать, Дороти Пайк, с которой он по-прежнему делил дом, скончалась после тяжелого гриппа, перешедшего в пневмонию, когда Гордону было двадцать восемь. Для него ее смерть стала облегчением — он уже много лет с презрением относился ко всем людям. Его немного удивило, учитывая их напряженные отношения, что вдова оставила и дом, и небольшие деньги, что удалось сэкономить из вдовьей пенсии, именно ему. Но с другой стороны, кому еще она могла завещать свое имущество? Он вскоре продал дом и снял небольшую квартиру, а оставшуюся сумму, весьма скромную, вместе с унаследованными деньгами положил в банк.