Тайна крыланов (СИ)

   - ...смерть. Мало. Надо больше. Омму быть великий охотники! Кровь живых горячая - кровь Луны холодная. Жертва и дар. Много жертв для Полная Луна, чтобы она стать ещё жирнее. Чтобы есть сама и насытить нас собой... Страхи ночи, что в память всех людей - это от Них. Ха-ааа... Омму охотиться. Они любить кровь и мясо скота, что жить у побережье. Вкусный. Сытный. А их громкий крики звучать для Владыки как песнь.

   Синекожий вновь захохотал. Искажённая тень его, протянувшаяся по плитам пола, дёргалась в отсветах кристаллов. Руки взвились вверх и тряслись. Стены Храма отражали вопли пустынника. Черепа в коридоре и статуи в нишах хохотали эхом вместе с ним. Им было весело. Праздник! Пир! Ночь Жирной Луны, что наестся сама и насытит своих верных слуг!

   "Он спятил? - думал Милош почти равнодушно. - Нет. Он хочет, чтобы мы спятили. Для этого он нас сюда и привёл".

   Они с Иваром раскусили трюки пустынника. Но был ещё Томо.

   ...Томо обратился в соляной столб. Он таращился на тлеющие на постаменте кристаллы. Он взирал на их грязные острые грани, по которым пробегали гипнотизирующие искры. Взирал, не моргая, огромными выпученными глазами.

   - Кровь открывать исток Жизни и исток Смерти. Владыки знать это. Они ушли, но их мудрость остаться здесь, в их городе.

   Шуаль указывал на пластины по бокам постамента.

   Чем дольше они находились в этом месте, чем дольше смотрели на лунный столб, связующей нитью протянувшийся между жертвенником и ночным светилом, тем отчётливее Милош замечал, что со скрижалями происходило что-то неладное.

   Прежде он думал, ему это кажется. Теперь понял - нет.

   Изображения на пластинах двигались. Звёзды поблескивали, диск луны то нарастал до полноты, то истаивал в тонкий месяц. Человеческие фигурки заламывали крохотные руки, когда на них набрасывались крылатые монстры. И текла вырезанная в алом металле кровь с зеленоватым отливом, из которой вздымались гибкие жгуты, похожие на ожившие щупальца. Массивные многолапые чудовища - несуразные и точно слепленные из разрозненных частей человеческих и животных тел. Они лакали кровяные реки, а остроухие тени заносили над ними клинки-серпы. Письмена мёртвого языка ползли, огибая рисунки и ритуальные схемы, полчищем извивающихся червей.

   - Я бы взял их все.

   Слова Милош произнёс совсем тихо, но пустынник услышал его. И это вызвало новый приступ хохота. Оглушающие вопли синекожего сотрясали насыщенный магическими колебаниями полумрак Храма.

   - Твой Орден получить только одна страница! Такой договор!

   - Да, да, - подтвердил маг. - Пока только одна.

   - Будь счастлив малым! Ха-ха-хаааааааааа!!!

   Шуаля шатало. Лицо кривилось в гримасе безумного веселья. Он едва держался на ногах. Но хохотал, не в силах остановиться. Его ненормальное поведение оторвало Милоша от разглядывания скрижалей. Их проводник захлёбывался смехом. И ещё... Теперь зелень проступала не только в его глазах, но и сквозь кожу. Сместив взгляд, Милош различил, что буркала крылатых скульптур в нишах тоже наливаются зеленью. Пространство зала наполнялось сторонними шёпотами, взяться которым было неоткуда.

   Магия. Их магия. Но только внешнее её проявление. Неопасное, призванное лишь наводить жуть. Сама основа магии спит. В жертвеннике и глубоко в плоти скалы.

   Во мраке над их головами заскрежетало. Ивар выставил вверх серп. Милош по-прежнему был как пришибленный. Он не защищался.

   Пустынник упал на колени. Его била судорога. Жилы на вывернутой на бок шеи натянулись струнами. Глаза вылезали из орбит. Он всё ещё хохотал. Это уже не был хохот веселья, это был припадок мучительного беснования.

   Синекожий с трудом выдавливал из себя слова:

   - Бу-будь сча-сча-стлив... жалкий чужак!

   Скрежетания - скрипы когтей по камням - повторились в вышине над ними. У дыры в центре храмового свода ничего невозможно было разглядеть. Только изливающийся оттуда столб лунного сияния. Но Они находились там. Висели вниз головами у самого потолка. Наблюдали. Выжидали.

   Милош, как и Ивар, смотрел наверх, пытаясь различить там хоть что-то. И когда раздался крик, что перекрыл собой даже хохоты синекожего, он подпрыгнул на месте, едва самым постыдным образом не обмочив штаны.

   Томо верещал и размахивал руками на скульптуры и барельефы. Милош мог поклясться, что те шевелились. Шорохи полнили зал сиплыми шёпотами. Его слуга видел визуальную магию. Видел и не понимал, что это не настоящее, а лишь грошовый фокус для запугивания дураков.

   Житель побережья отмахивался от обступивших его ужасов. Он орал, он кружился вокруг себя как волчок. Ноги его подкосились, он упал. Тут же вскочил и, не прекращая голосить, заметался загнанным в ловушку зверем.

   Незримые тени шептали им: Чёрное капище... Жертва... Смерть... Луна ждёт, жаждет... Горячая, сладкая кровь... Жертва, нужна жертва...

   Рокочущий смех Шуаля перешёл в вой. Сидя на плитах, он запрокинул голову и выл. Пот вперемешку со слезами катился по его щекам. Пальцы вцепились в горло, словно желая разорвать и тем прекратить мучения.