Тайна Лабиринта

Предложить гостье я могла лишь одно – вопросы.

– Вы – ученый-натуралист?

Это оказалось бы невероятной удачей, и притом было не так уж нереально, учитывая склонность Сухайла к наукам. К моему разочарованию, Махира бинт Рамиз покачала головой.

– Нет, я учусь, чтобы стать имамом. Для женщин, – уточнила она, видя мое изумление.

Это вполне объясняло ее манеру одеваться. Я едва не заметила, что не ожидала от сестры Сухайла подобной набожности (сам он, как и я, придерживался собственной веры без особого рвения), но вовремя прикусила язык. Сказать откровенно, в присутствии хаджи Махиры я чувствовала себя, словно за чаем с кузеном Джозефом из Кенуэя, принявшим сан магистра. Нет, он никогда не упрекал меня в недостатке благочестия, но одно его присутствие неизменно внушало мне смутное чувство вины.

– Надеюсь, это не будет для вас слишком обременительным и нисколько не отвлечет от учения, – сказала я.

– Ничуть, – заверила гостья. – Я сама попросила у Хусама позволения помочь. Я часто учусь в саду, и мне не составит труда делать, что необходимо.

Шестерни разума защелкали, зажужжали; и если некоторые из них действительно взялись за проблемы, касавшиеся медоежек, то остальные занялись расчетами, ни малейшего отношения к профессиональным материям не имевшими. Если заботы о медоежках возьмет на себя Махира, то я смогу иметь дело не с шейхом, а с ней. Точнее, мне придется иметь дело с ней, поскольку препоручить это Тому было бы против приличий – тем более при ее набожности. Подумать только: правила хорошего тона, воспрещающие женщине вести дела с посторонними мужчинами, в кои-то веки играют мне на руку! Это вполне могло предоставить кое-какие возможности.

Однако с подобными соображениями следовало подождать.

– Им много не требуется, – сказала я. – В отношении ухода медоежки куда менее привередливы, чем пустынные драконы! Если вы сможете накрыть эвкалипты сеткой, чтобы они не улетели, этого будет вполне довольно. На самом деле, возможно, и сетка ни к чему, но лучше не рисковать: новых придется выписывать из самого Лютъярро.

Махира улыбнулась, отчего ее сходство в Сухайлом сделалось еще явственнее.

– В самом деле. Но смогут ли наши эвкалипты прокормить их?

– Да, ваших деревьев и насекомых им будет довольно, однако я расскажу, за какими признаками ухудшения их здоровья необходимо следить. Если покажутся недокормленными, можно уведомить меня, будем разбираться.

Пошарив в ящике стола, я отыскала нужный блокнот и начала вкратце излагать свой план.

– Самое важное – яйца. За ними придется следить ежедневно. Нет, каждый день они появляться не будут, но мне хотелось бы, чтоб вы собирали их через строго определенные промежутки времени после откладывания, а это значит, нам нужно знать, когда они отложены.

Заинтересованная, Махира склонила голову набок.

– Что же вы собираетесь с ними делать? Видимо, это необходимо для исследований, но я не в силах понять, что общего между яйцами медоежек и пустынными драконами.

– Если все пойдет, как я рассчитываю, мы сможем узнать немало полезного о том, какие изменения окружающей среды они способны перенести, а какие – нет, а также с какого момента этими изменениями можно пренебрегать без нежеланных последствий.

В блокноте были подробно расписаны планы экспериментов – плоды сотрудничества с другими членами Летучего Университета. Моя область науки не так уж часто позволяет проводить опыты в лабораторном стиле, но в данном случае скрупулезный сравнительный подход был вполне применим. В зависимости от того, сколь долго мне будет позволено экспериментировать, я могла бы испытать яйца медоежек во всех возможных вариациях и сочетаниях значимых условий развития.

Махира слушала мои объяснения со всем вниманием умной женщины, совершенно не разбирающейся в предмете, но готовой взять на себя труд подумать и хоть что-нибудь да понять.

– Допустим, часть яиц окажется жизнеспособной… – сказала она, дослушав объяснения до конца. – Что же вы будете делать со всеми этими медоежками?

Прекрасный вопрос. Кости можно было отдать на консервацию, но проку из этого, ввиду их миниатюрности (длина медоежки, даже взрослой, редко превышает четырнадцать сантиметров), вышло бы не много.

– Наверное, раздавать, как котят, – со смехом ответила я. – Если они вам понравятся, вы, безусловно, сможете оставить пару себе. Остальных можно пустить на дипломатические подарки.

– Эвкалипты у нас редкость, – напомнила Махира. – Но мы можем вырастить новые и дарить вместе со зверьками.

Условившись со мной о том, что медоежек я доставлю завтра утром, а к тому времени новый дом для них будет готов, Махира ушла. Я же, выйдя из кабинета, обнаружила, что наше затворничество породило на базе немало толков, коим и пришлось положить конец, объяснив, в чем дело.

– Сестра шейха? – сказал Том, услышав мой рассказ.

За этими словами чувствовался невысказанный вопрос.

– Да, – с улыбкой подтвердила я.

Зачем же лезть через стену, если у меня есть предлог войти в парадную дверь?

* * *