Тайна леди Одли

Мистер Одли отправился наверх за своей кузиной и подошел к гардеробной сэра Майкла. Он постучал в дверь и послушал, бог знает как беспокойно, нет ли ответа. В эту минуту молчания сердце молодого человека готово было выскочить из груди, и затем дверь открыл сам баронет. Роберт заметил, что камердинер его дяди занят подготовкой к поспешному отъезду хозяина.

Сэр Майкл вышел в коридор.

— Ты хочешь мне что-нибудь сказать, Роберт? — спросил он спокойно.

— Я только пришел узнать, не могу ли помочь. Вы едете в Лондон почтовым поездом?

— Да.

— Где вы собираетесь остановиться?

— В «Кларендоне», меня там знают. Это все, что ты хотел?

— Да, за исключением того, что вас будет сопровождать Алисия.

— Алисия!

— Она не может оставаться здесь сейчас. Ей будет лучше покинуть Корт до тех пор, пока…

— Да, да, я понимаю, — перебил его баронет. — Но разве не может она поехать еще куда-нибудь, разве она должна ехать со мной?

— Так сразу она не может уехать, и она будет несчастна где-нибудь еще.

— Тогда пусть едет, — решил сэр Майкл, — пусть едет.

Он говорил странным приглушенным голосом, как будто ему больно говорить. Как будто эта обыденная жизнь — жестокая пытка и настолько раздражала его, что перенести ее было труднее, чем само горе.

— Хорошо, мой дорогой дядюшка, тогда все устроено, Алисия будет готова отправиться в девять часов.

— Хорошо, хорошо, — пробормотал баронет, — пусть едет, если хочет, бедное дитя, пусть едет.

Сэр Майкл глубоко вздохнул. Он думал, как безразличен был к своему единственному ребенку из-за женщины, запертой теперь в освещенной пламенем камина библиотеке.

— Я еще увижу вас, сэр, прежде чем вы уедете, — сказал Роберт, — до той поры я вас оставлю.

— Постой! — вдруг остановил его сэр Майкл. — Ты сказал Алисии?

— Я ничего не сказал ей, только то, что вы собираетесь покинуть Корт на какое-то время.

— Ты очень хороший, мой мальчик, очень хороший, — пробормотал баронет прерывистым голосом.

Он протянул руку. Племянник взял ее и прижал к своим губам.

— О сэр! Смогу ли я когда-нибудь простить себя? — воскликнул он. — Смогу ли я перестать ненавидеть себя за то горе, что навлек на вас?

— Нет, нет, Роберт, ты поступил правильно — поступил правильно; хотел бы я, чтобы Господь был милосерден и забрал мою несчастную жизнь до этой ночи, но ты все сделал правильно.

Сэр Майкл вернулся в гардеробную, а Роберт медленно побрел в вестибюль. Он помедлил на пороге комнаты, где оставил Люси, Люси Одли, или Элен Толбойс, жену своего пропавшего друга.

Она лежала на полу, на том же месте, где согнувшись стояла на коленях у ног мужа, рассказывая свою историю. Роберта не интересовало, была ли она в обмороке, или просто лежала в беспомощной прострации. Он вышел из библиотеки и послал одного из слуг поискать ее горничную, щеголеватую девицу в лентах, которая громко начала выражать изумление и испуг при виде своей хозяйки.

— Леди Одли очень больна, — предупредил он. — Проводи госпожу в ее комнату и проследи, чтобы она не покидала ее сегодня вечером. Ты сделаешь еще лучше, если останешься с ней, но не разговаривай и не позволяй ей утомляться разговором.

Госпожа была в сознании, она позволила девушке помочь ей и встала с пола, на котором лежала ниц. Ее золотистые волосы рассыпались беспорядочной массой вокруг точеной шеи и плеч, лицо и губы были бесцветны, глаза ужасны в своем неестественном блеске.

— Уведите меня, — попросила она. — И дайте мне поспать! Дайте мне поспать, потому что голова моя в огне!

Выходя из комнаты вместе с горничной, она обернулась и взглянула на Роберта.

— Сэр Майкл уехал? — спросила она.

— Уедет через полчаса.

— Погиб кто-нибудь при пожаре в Маунт-Стэннинге?

— Никто.

— Я рада этому.

— Хозяин дома, Маркс, сильно обгорел и лежит в тяжелом состоянии в доме своей матери, но он может поправиться.

— Я рада этому — рада, что никто не погиб. Спокойной ночи, мистер Одли.

— Я прошу вас уделить мне полчаса для разговора завтра, госпожа.

— Когда пожелаете. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Она ушла, опершись о плечо служанки и оставив Роберта с чувством странного недоумения, очень болезненного для него.

Он сел у камина, в котором тлели последние красные угольки, удивляясь перемене, происшедшей со старым домом, который до дня исчезновения его друга был таким уютным пристанищем для всех, кто находился под его гостеприимной крышей. Он сидел, размышляя в одиночестве у камина и пытаясь решить, что же делать в таких неожиданных обстоятельствах. Он сидел беспомощный, не в состоянии принять решение, потерявшийся в безрадостных раздумьях, от которых его оторвал стук экипажа, подъехавшего к маленькой двери в башне.

Часы в вестибюле пробили девять, когда Роберт открыл дверь библиотеки. Алисия только что спустилась вниз со своей горничной, розовощекой деревенской девушкой.

— До свиданья, Роберт, — попрощалась мисс Одли, протягивая руку кузену. — До свиданья, и благослови тебя Господь! Ты можешь на меня рассчитывать, я позабочусь о папе.

— Я уверен в этом. Благослови тебя Бог, дитя!