Тайна леди Одли

Почти стемнело. Голубой вечерний туман медленно поднимался от земли. На лугах клубились серые испарения, и незнакомец мог принять Одли Корт за дворец на самом краю моря. Под аркой притаились сумерки подступающей ночи, словно грабители, ожидающие своего часа, чтобы тайком проскользнуть во двор. Через проем арки слабо мерцал кусочек холодного голубого неба, перечеркнутый зловещей багровой полоской и освещенный смутным сиянием одинокой холодной звезды. Ни души не было вокруг, кроме этой встревоженной женщины, которая мерила шагами дорожки, прислушиваясь к шагам, чье приближение должно было поразить ужасом ее душу. Она услышала их наконец! Шаги в аллее на другой стороне арки. Но были это те самые шаги? Ее слух, необычайно обостренный возбуждением, подсказывал ей, что это мужская поступь – более того, поступь джентльмена, не шаркающая неуклюжая походка простолюдина в грубых башмаках, но шаги джентльмена, идущего твердо и уверенно.

Каждый звук, словно кусок льда, падал на сердце госпожи. Она не могла больше ждать, не могла сдерживаться, она потеряла все самообладание, всю выдержку и сдержанность и бросилась к арке.

В ее тени она остановилась, потому что незнакомец был совсем близко. Она увидела его: о боже! Она увидела его в этом неясном вечернем свете. Все завертелось у нее перед глазами, сердце перестало биться. Она не издала ни звука, ни крика удивления или ужаса, но, покачнувшись, отступила назад и прижалась, чтобы не упасть, к увитой плющом опоре арки. Вжавшись в угол между опорой и стеной, она не могла отвести глаз от подошедшего.

Когда он приблизился, колени ее подкосились, и она сползла на землю; не лишилась сознания, а медленно села на землю, все еще вжавшись в угол стены, как в склеп, в тени кирпичной кладки.

– Госпожа!

Это был Роберт Одли. Он, чью дверь она заперла на два оборота семнадцать часов назад в гостинице «Касл».

– Что с вами? – спросил он странным, напряженным голосом. – Встаньте, и позвольте мне проводить вас в дом.

Роберт помог ей подняться, и она покорно подчинилась ему. Он взял ее под локоть своей сильной рукой и повел через двор в холл, где горела лампа. Он никогда не видел, чтобы женщину так трясло, но она даже не делала попыток сопротивляться.

Глава 9. Признание госпожи

– Где я могу поговорить с вами наедине? – спросил Роберт Одли, с сомнением оглядывая холл.

В ответ госпожа лишь склонила голову. Она толкнула дверь библиотеки, оставленную открытой. Сэр Майкл ушел в свою гардеробную, чтобы переодеться к обеду, проведя день в ленивой бездеятельности, что было совершенно разумно для больного. Библиотека была пуста и освещена лишь пламенем огня в камине, как и в предыдущий вечер.

Леди Одли вошла в комнату в сопровождении Роберта, закрывшего за собой дверь. Несчастная дрожащая женщина подошла к камину и опустилась на колени у огня, как будто он мог согреть ее и унять ее дрожь. Молодой человек подошел ближе и стал рядом с ней на коврик у камина, облокотившись рукой о каминную полку.

– Леди Одли, – промолвил он голосом, чья ледяная решимость не оставляла никакой надежды на сострадание. – Я говорил с вами весьма открыто вчера вечером, но вы отказались выслушать меня. Сегодня я должен говорить с вами еще более прямо, и вы не имеете более права отказываться выслушать меня.

Госпожа, сидя скорчившись у огня и спрятав лицо в ладони, издала в ответ лишь хриплое рыдание, похожее на стон.

– Леди Одли, прошлой ночью в Маунт-Стэннинге произошел пожар, – продолжал говорить безжалостный голос. – Гостиница «Касл», где я ночевал, сгорела дотла. Знаете ли вы, как мне удалось избежать гибели?

– Нет.

– Благодаря счастливому стечению обстоятельств, довольно простому. Я не спал в комнате, предоставленной для меня. Она оказалась сырой и холодной, камин отвратительно дымил при всякой попытке разжечь огонь, и я убедил служанку постелить мне на диване в маленькой гостиной на первом этаже, где я провел вечер.

Он остановился, пристально следя за скорчившейся фигурой. Голова госпожи склонилась еще ниже.

– Сказать ли вам, при чьем содействии сгорела таверна «Касл», госпожа?

Нет ответа.

– Сказать ли вам?

Все то же упорное молчание.

– Леди Одли, – неожиданно воскликнул Роберт, – ее подожгли вы. Именно ваша смертоносная рука разожгла это пламя. Именно вы решили посредством этого, трижды ужасного злодейства избавиться от меня, вашего врага и обвинителя. Что вам до того, что другие безвинные жизни были бы принесены в жертву? Если бы при помощи второй Варфоломеевской ночи вы могли избавиться от меня, то вы бы спокойно пожертвовали целой армией. Прошло время для милосердия и сострадания. У меня больше нет для вас ни жалости, ни раскаяния. Я буду милосерден лишь настолько, чтобы пощадить тех, кто должен страдать из-за вашего позора, но не больше. Если бы был тайный суд, перед которым вы могли бы ответить за свои преступления, я бы, без сомнения, выступил вашим обвинителем; но я бы пощадил этого великодушного высокородного джентльмена, на чье благородное имя пало бы ваше бесчестье.