Тайна «Libri di Luca»

Его прервал щелчок открывающегося замка. Дверь медленно приоткрылась, и наружу высунулась голова. Длинные волосы и густая борода почти полностью скрывали лицо человека. Широко распахнутые голубые глаза настороженно изучали Йона с головы до ног.

— Кампелли, — снова сказал мужчина и кивнул каким-то своим мыслям.

— Мы хотели… — опять начала было Катерина, однако тут же умолкла, так как дверь неожиданно распахнулась и стоящий на пороге человек посторонился, пропуская их внутрь.

— Входи, Йон, входи. Я должен передать тебе весточку от твоего отца.

18

Йон почувствовал, что ноги его как будто налились свинцом. Не в силах оторвать их от земли, он просто стоял и смотрел на человека, застывшего в дверном проеме. Огромная борода его, седая по краям, спутанная и неряшливая, производила довольно-таки неприятное впечатление. Большой улыбающийся рот с полными губами выглядел в густой бороде как красное отверстие. Сам же мужчина оказался слегка сутулым и исхудавшим, что не могли скрыть даже толстый темно-зеленый свитер и мешковатые вельветовые брюки.

— Проходите, — сказал он, энергично указав куда-то вглубь дома рукой с тонкими костлявыми пальцами.

Йон ощутил, как на плечо ему легла рука Катерины. Сделав над собой усилие, он медленно перешагнул порог и вошел внутрь. Как только он и Катерина оказались в тесной и темной прихожей, Том Нёрресков захлопнул за ними дверь. Стоя в полной темноте, они слушали, как Том тщательно запирает дверь. Воздух в прихожей был спертый и загустевший, как туман.

— Извините, — сказал Том Нёрресков, протискиваясь мимо них. — Сейчас зажгу свет. — И действительно, вскоре под самым потолком вспыхнула тусклая лампочка, озарившая желтоватым светом крохотную прихожую, заставленную картонными коробками всевозможных размеров. — Сам-то я почти им не пользуюсь. Светом то есть.

Он исчез в проходе между ящиками, ведущем, вероятно, в соседнее помещение, где он тоже включил свет. Пройдя следом за ним, Катерина и Йон оказались в большой комнате. Все четыре стены ее были заклеены газетными вырезками, фотографиями и бессчетным количеством желтых карточек с какими-то пометками. Между многими из них были протянуты соединяющие их разноцветные нити, так что вся конструкция напоминала информационную сеть, некий бумажный аналог Интернета. В самом центре комнаты, прямо под яркой лампочкой без абажура, стояло массивное потертое кожаное кресло, а перед ним — пуф, такой хилый, как будто ему только что сделали пункцию. Вокруг кресла с пуфиком на полу в беспорядке громоздились груды книг.

Том Нёрресков провел их в соседнюю комнату, уставленную стеллажами с книгами. Кроме стеллажей там был еще и диван, который, судя по лежащему на нем постельному белью, служил хозяину кроватью. Перед диваном стоял низкий журнальный стол, заваленный томами в кожаных переплетах. Торопливо скомкав постельные принадлежности, Том спрятал их за спинкой дивана, после чего провел ладонью по кожаным подушкам, как будто смахивая с них пыль, и наконец жестом предложил располагаться.

— Садитесь, — сказал он. — Нам о многом нужно поговорить.

Йон и Катерина уселись на диван, а хозяин устроился напротив них на принесенном из соседней комнаты пуфе. При этом он неотрывно смотрел на Йона, и на лице его играла довольная улыбка.

— Так ты говоришь, Лука хотел что-то мне передать? — начал разговор Йон.

Том энергично кивнул:

— Видишь ли, твой отец предчувствовал, что вскоре они доберутся и до тебя. Так вот, он хотел, чтобы я передал тебе сообщение в случае, если с ним самим что-то случится и ты вдруг появишься у меня.

Том покачал головой и улыбнулся еще шире:

— Как же я рад снова видеть тебя, Йон. Ты меня наверняка не помнишь, однако, когда ты был еще маленьким мальчиком, я часто бывал в «Libri di Luca». — Внезапно от улыбки не осталось и следа. — Я очень любил твоего отца. Мы были близкими друзьями, и он единственный, кто навещал меня за последние… ну да, я думаю, за последние десять лет.

— Он бывал здесь? — с изумлением спросила Катерина.

— Приблизительно раз в месяц. Как правило, по воскресеньям, когда магазин не работал.

— Но он никогда ничего об этом не рассказывал, — сказала Катерина.

— Разумеется, нет, — с легким раздражением произнес Том. — Это ведь входило в наш план.

У Йона было так много вопросов, что он не знал, с какого начать. Хоть он и не видел отца много лет, тем не менее его представления о Луке не слишком вязались ни с тем местом, где он и Катерина оказались, ни с сидящим перед ними собеседником. Еще более невероятным представлялось, чтобы Лука имел какие-то совместные планы с человеком, исключенным из Общества библиофилов, о защите которого он так пекся. Ну а в то, что, по словам Тома, отец предвидел его появление здесь, Йон и вовсе не мог поверить.

— Так все же что это за сообщение, Том? — настойчиво спросил Йон.

Том несколько мгновений внимательно рассматривал его своими огромными ярко-голубыми глазами; крючковатые пальцы его в это время непрестанно двигались, как ножки паука.

— Отступись, — наконец коротко сказал он.

— Что? — одновременно вырвалось у Йона и Катерины.