Тайна мастера

— И кто попал в поле вашего зрения?

— Абсолютно все, с кем по долгу службы ему предстояло общаться.

— Меня такой ответ не устраивает. Где же, черт возьми, ваше профессиональное чутье?

— Я не хочу бросать тень на высокопоставленных чиновников, но считаю, что необходимо искать корень зла в семействе барона Отто фон Райнера. Бергер тесно сотрудничал с ними. Часто бывал у них дома и помогал им. Существуют диктофонные записи их бесед, которые мы прослушивали ранее. В них есть нелицеприятные высказывания барона относительно отдельных чиновников высокого ранга. Исходя из этого, можно предположить, что Бергер пользовался абсолютным доверием барона. Бергер многое знал о нем. Также часть своего времени он уделял его супруге фрау Матильде. Здесь их отношения были не настолько открытыми и доброжелательными. Матильда с осторожностью относилась к Бергеру, подозревая его в меркантильных интересах к ним. Существует короткая диктофонная запись, на которой Матильда в резкой форме выразила супругу свое недовольство. Она предупреждает мужа о том, что ему не следует слепо доверяться Бергеру.

— Любопытная предусмотрительность, — подметил Гейдрих.

— Она с успехом предвидит некоторые события, — в том же тоне подтвердил Мозер. — Ее фанатичные занятия медитацией открыли в ней талант предвидения, но основной ее дар — это общение мозгом на расстоянии. Она состоит в тайном обществе «Ложа Света». Члены ордена в своих тайных обрядах используют скандинавскую легенду о Боге Одина. Матильда там занимает одно из главенствующих мест жрицы, а иначе Сигрун (Siegrun), по имени одной из дочерей — валькирии Бога Одина.

— Эта скандинавская легенда завладела многими умами способных и талантливых людей, которые телепатически пытаются проникнуть в прошлое и открыть тайное наследие жрецов Бога Одина, — недовольно произнес Гейдрих. — Лучше бы они направили свои способности на более важные дела.

— Хотелось бы знать, кто наставник «Ложи Света», ее идейный вдохновитель? — спросил Мозер.

— Хочу вас предупредить: впредь не следует совать свой нос в их дела, и забудьте о существовании «Ложи Света».

Гейдрих, о чем-то раздумывая, неожиданно спросил:

— Как себя чувствует Вагнер?

— Старается работать без ошибок и ждет вашего прощения.

— В таком случае пора его реабилитировать и вернуть на свою прежнюю должность. Пусть исправляет старые ошибки, допущенные в работе с Матильдой, и передайте ему дело по исчезновению Бергера. А вы продолжайте заниматься концерном «Фишбах». К нему проявляют интерес подозрительные люди.

* * *

По указанию Гейдриха оберштурмбанфюрер Мозер взял в активную разработку концерн «Фишбах». Он ежедневно прочитывал сводку наружного наблюдения. Сегодня он обратил внимание на контакт фигуранта с субъектом, который вызвал подозрение. Он просмотрел несколько отснятых фотоснимков мужчины: обросший, неряшливо одетый и сильно подпитый стареющий человек; на первом снимке эмоционально что-то говорил фигуранту, на втором — стоял на коленях у могилы и плакал, на третьем — ждал фигуранта у проходной концерна «Фишбах».

Мозер понял, что субъект зависим от фигуранта, и приказал немедленно его задержать. К вечеру он уже находился в камере для допросов. Помощник Шульце уже продемонстрировал ему все инструменты следователя. Когда Мозер вошел в камеру, то увидел испуганное и бледное лицо задержанного.

— Шульце, вы свободны, я сам справлюсь.

Когда за помощником закрылась дверь, Мозер спросил:

— Ваши фамилия, имя, отчество?

— Воронцов Борис Алексеевич, — ответил напуганный мужчина.

— Мне о вас известно почти все, включая ваши отношения с профессором Листом и Марией Ориск. Чтобы мне каждое слово из вас не вытягивать клещами и если вы дорожите своим здоровьем и жизнью, прошу все рассказать честно.

В глазах собеседника появился животный страх. Наконец поняв, что от него ждут, Воронцов стал уверенно говорить.

* * *

Штурмбанфюрер Бруно Вагнер работал заместителем начальника полиции маленького городка в одной из окраинных земель на севере Германии. Занимаемая должность была для него унизительной. Его прямой начальник откровенно издевался над ним, и порой его насмешки выводили Вагнера из состояния равновесия. Вагнер видел, что начальник полиции — жестокий и наглый карьерист, при удобном случае и на совещаниях упрекал его в несостоятельности занимаемой должности. Нервы Вагнера были на пределе. Он каждую неделю звонил в Берлин и просил своего друга Ханса Мозера помочь его незавидному положению. По истечении многих месяцев наконец из Берлина пришло приятное известие: Вагнера отзывали на прежнюю должность.

* * *

Мозер был у себя в кабинете, когда услышал стук в дверь.

— Входите, — крикнул он.

На пороге показался Бруно Вагнер. Он улыбался своей широкой улыбкой:

— Разреши войти, Ханс?

— Да, мой друг, прошу.

— Пришел отдать дань уважения и благодарности за то, что ты для меня сделал.

— Не нужно меня благодарить. Мы давние друзья, и этим все сказано. Если когда-нибудь мне потребуется помощь, то я смогу рассчитывать на тебя?