Тайна моего двойника

Он мог хотя бы обнять меня, как в прошлый раз! Мне тогда так хорошо спалось под его рукой…

Слушай, Оля, сказала я себе, тебе не угодишь. Только сейчас тебе было не до секса, а тут вдруг не нравится, что тебя не трогают! Ты, кажется, пришла сюда, чтобы сбежать от кошмаров и спать спокойно? Вот и спи!

Я перевернулась на живот и закрыла глаза.

Рука Джонатана легла на мою спину. Я напряглась. Его рука стала осторожно и легко скользить по моей спине. Я ждала: куда?

Оказалось – никуда. Оказалось – он меня гладит. Так меня мама гладила в детстве по спинке, чтобы успокоить и усыпить.

Я вспомнила, что я утром пришла к выводу, что Джонатан импотент. Ну, тем лучше для меня.

Через две минуты я была готова мурлыкать, как кошка.

Через пять минут я спала.

Джонатан разбудил меня, как было условлено, в восемь утра, и мы спустились в гостиничный ресторан на завтрак.

– Я звонил в больницу, чтобы узнать, как Шерил.

– И тебе сказали, что она без изменений.

– Да.

– Ты забыл, что по телефону так отвечают всем – распоряжение полиции. Чтобы узнать, как она на самом деле, надо звонить комиссару…

– По крайней мере, теперь мы хотя бы знаем, что она жива.

– Я это и так знаю, Джонатан. Если бы Шерил умерла – я бы почувствовала. У нас с ней что-то вроде телепатической связи… И я знаю, что она вышла из комы. Уезжая, я ей сказала, чтобы она не торопилась и пришла в сознание тогда, когда мы найдем убийц. Должно быть, мы уже близки к разгадке. Только нам надо торопиться…

Торопиться! Я торопилась. Я торопилась внутренне так, что во мне аж все содрогалось от нетерпения. Но торопиться – куда? Я никак не могла решить, какими должны быть наши последующие шаги. Джонатан мне здесь был не советчик: он не в своей стране, и он не в состоянии представить, каким образом действовать, с кем и как говорить, кому и как врать, а кому рассказывать правду.

На очереди были подруги Куркиной, среди которых следовало найти ниточку, ведущую в роддом имени Индиры Ганди, в котором родилась я. Если одна из них работала в этом роддоме, то у нас появлялся шанс пролить свет, хотя бы частично, на загадку моего появления на свет в данном заведении вообще и у моей мамы в частности. Но звонить и снова рассказывать историю про крестную?..

Я задумалась. Эти женщины дружили между собой и могли знать друг о друге достаточно, чтобы понять, что я лгу. Следовало придумать что-то другое…

– Нужно позвонить Людмиле, – сказала я. – Кажется, у меня есть мысль.

Ничего не объясняя по телефону, я только попросила разрешения приехать к ней. Людмила радушно откликнулась, добавив, что вот только Кости, к сожалению, нету дома. Но Костя мне и не нужен был.

Через сорок минут мы снова оказались в квартире, пахнущей молоком и пеленками. Нас ждал горячий чай, к которому очень кстати пришелся купленный нами по дороге торт.

– Скажите, Люда, а эти подруги, телефоны которых вы нам дали, – они были на похоронах вашей свекрови?

– Были, конечно. У нас дома потом поминки справляли, все пришли. Народу вообще было много, ее люди любили… А что?

– То есть не так давно вы с ними общались… И вам будет удобно им позвонить, правда? Нам нужна ваша помощь. Нужно обзвонить этих подруг и сказать, что вы делаете альбом с фотографиями вашей свекрови и хотели бы подписать фотографии. У вас наверняка найдутся фотографии Елены Петровны с подругами, не так ли?

– Верно, есть. И, представьте себе, мы с Костей действительно собираемся сделать альбом с мамиными фотографиями!

– Тем лучше! Так вот, спросите их, кто в каком роддоме работал и в какой должности, якобы для подписей. Меня из них всех интересует та женщина, которая работала в роддоме имени Индиры Ганди. Сделаете?

– Да ради Бога!

Людмила встала, взяла у меня листок и набрала первый номер. Она прождала долго, но к телефону никто не подошел. Зато второй номер откликнулся сразу.

– Мария Николаевна? Добрый день, Людмила Куркина говорит… Да-да, невестка. Я к вам с просьбой. Мы тут с Костей альбом делаем с мамиными фотографиями… Что? Именно! Довольно много, штук пятнадцать… Я как раз поэтому вам и звоню! Я подписать их хочу, а не знаю, кто из вас, в какой должности и где работал… Что? Пишу, пишу… Вот видите, а я чуть было не написала – «Роддом имени Индиры Ганди», я думала, что вы работали там… – Людмила блеснула мне хитрыми глазами и подмигнула. – Ну да, я поняла. А, так это Колесникова Наталья Семеновна? Вот спасибо, а то я уж и ей собралась было звонить… Да что вы говорите? И давно?

Я похолодела, услышав эти слова. Людмила положила трубку с растерянным видом.

– Не повезло вам, – сказала она, садясь обратно к столу. – В вашем роддоме работала Колесникова Наталья Семеновна, но только она…

– Умерла? – не выдержала я.

– Нет, слава Богу. Уехала в Америку. К детям. Вроде бы давно собиралась, а в конце октября уехала.

Ах, какая досада! Что же теперь делать? Она нам позарез нужна, эта Колесникова!

– Не знаете, что за дети там у нее в Штатах?