Тайна моего двойника

– Ну, это необязательно, – пробормотала я, вспоминая мамины слова о моей непохожести на папу. Я его почти не помню, но у мамы было несколько старых фотографий с ним. Да, уж если мы с Шерил действительно сестры – то не он, не этот невысокий и довольно невзрачный мужчина с редкими серыми волосами и выцветшими глазами цвета болотной воды наш отец…

– Необязательно? – Кати сверлила меня глазами. То ли я что-то сказала не так, то ли в ее голове мелькали мысли, не слишком ей приятные, но она вдруг сделалась недружелюбной. – Может быть. Не все похожи на отцов, ладно. Но ты-то откуда взялась в таком случае?

– Вот я тоже хотела бы узнать – откуда я взялась? Или – откуда взялась Шерил? Короче, откуда мы обе взялись… А на мать свою Шерил похожа?

– Весьма. Вирджини тоже была…

Мне показалось, что Кати хотела сказать: красивая, но это было выше ее сил. Поэтому, помявшись, она закончила фразу:

– …высокая блондинка.

– Хорошо. Но если бы даже мать Шерил изменила своему мужу, то это все равно не объясняет, отчего нас двое…

– То-то и оно.

Кати замолчала, сосредоточившись на рыбе под белым соусом. Я тоже стала ковырять свои отбивные из ягнятины – они мне так понравились вчера у Джонатана, что я готова была их есть каждый день. Но сегодня кусок не лез в горло, и мясо стыло на тарелке, покрываясь белыми крупинками жира.

– Скажите мне, Кати, – заговорила я проникновенно, – у вас ведь есть какая-то мысль, я права? Вы нашли объяснение нашему сходству?

Кати подняла на меня глаза и тут же их опустила обратно, к рыбе.

– Может быть, тут вообще никаких загадок и мы с ней просто двойники, игра природы, проказа случая?

Кати снова посмотрела на меня, на этот раз скептически, и хмыкнула, словно я неудачно пошутила.

– Кати, для меня это очень важно! Поставьте себя на мое место: встретить Шерил и задуматься о какой-то тайне, с которой связано наше рождение…

– А вы себя на мое не хотите поставить? Я удочерила Шерил, полагая, что она моя племянница! А теперь выясняется, что она мне вообще никто!

– Выясняется? – заинтересованно спросила я. – У меня лично ничего не выяснилось…

– Ну все же просто, как белый день: Вирджини родила двух девочек! От своего русского любовника, а вовсе не от моего брата! И она боялась, что он что-то заподозрит! Мало того, что они на брата не похожи, так еще и двойняшки! Ни в ее, ни в нашей семье нет никакой наследственности, чтобы иметь близнецов! И Вирджини пристроила кому-то второго ребенка, боясь конфликта и развода с мужем! Поверьте, ей было что терять при разводе: такого мужчину, как мой брат, еще поискать нужно! Красавец, умница, блестящий дипломат, богат, образован, манеры – да все, все, что только нужно женской душе!

У нее проступили красные пятна на щеках. «Завидует, – удивилась я, – завидует жене собственного брата! И ревнует. Оказывается, и такое бывает…»

Я улыбнулась со всей доступной мне доброжелательностью:

– Шерил говорила мне, что родилась в Париже.

– Из этого не следует, что она не была зачата в Москве, – едко ответила Кати.

– Да, но как тогда я оказалась в Москве? Если я – вторая девочка, которую кому-то пристроили, то было бы логично, чтобы пристроили в Париже. Или хотя бы во Франции. Не отправили же меня посылкой в Москву на адрес моей мамы.

Мама, вспомнила я. Она клялась, что я родилась у нее одна-единственная. А получается, если следовать логике Кати, что я вообще родилась не у нее. А у Вирджини… Обманывала?

– Ну, этого я не могу знать, – пожала плечами Кати.

Больше я не приставала к ней с вопросами. Кати я не интересовала, ее вообще, похоже, не интересовало ничего, кроме ее личных переживаний, и вряд ли она могла мне сказать еще что-либо существенное. Вежливо распрощавшись, я отправилась к себе домой, на мою новую квартирку, размышляя о том, что где-то в Париже живет кузина Вирджини, у которой она гостила, когда начались преждевременные роды. Разыскать бы ее!

Проводив меня до моей квартиры, мой охранник зашел в нее первым, сунул нос во все углы и распрощался со мной. Поблагодарив его, я вошла в свое жилище, пахнувшее на меня пустотой и одиночеством. Я зажгла свет во всех комнатах – в своей, в гостиной и в комнате Шерил, в которую она так и не ступила. В этой квартире, в которой я сама прожила всего-то неполную неделю, витал дух необжитости. Комната Шерил была вообще без мебели – мы не успели ее перевезти, гостиная была обставлена наполовину…

Я набрала Москву, уже ни на что не надеясь. Долгие, длинные, пустые, безнадежные гудки пронизывали мое ухо, мой мозг, все мое тело. Я представила себе нашу квартирку на «Динамо» – сидит ли Игорь возле телефона, глядя на трезвонящий аппарат и догадываясь, кто ему звонит? Или телефон отключен напрочь и его нудные и настойчивые звонки вовсе не тревожат слух Игоря? Или его просто нет дома… И вообще, я права насчет другой женщины?