Тайна музея восковых фигур

Ни обращения, ни подписи не было.

Я повертел бумагу в руках и спросил подчеркнуто безразлично:

— Анонимка? Знаете автора?

— Догадываюсь. Теперь догадываюсь, — ответил Карриган мрачно. — Это Губинер. Только вряд ли можно будет это доказать. Он вам мстит, хочет запутать…

Я встал и, пыхтя трубкой, принялся расхаживать взад и вперед перед Карриганом.

— Мистер Карриган, — стараясь быть очень вежливым, сказал я, — следует ли мне понимать, что на основании полученной вами анонимки вы намерены предъявить мне какие-нибудь обвинения? Если да, то мне бы не хотелось продолжать этот разговор без соблюдения всех формальностей, предусмотренных конституцией Соединенных Штатов. Если же вами руководят какие-нибудь другие соображения, то прошу вас объясниться так, чтобы я мог ясно понять, что вы от меня хотите.

Карриган тоже встал и, глядя прямо мне в глаза, сказал твердо:

— Вам нужно срочно уехать, Мак Алистер. Оставить страну.

— Оставить страну?! Зачем?!

— Чтобы не разразился скандал, которого добивается Губинер. Иначе вас арестуют, и вам не избежать тюрьмы.

— А что может сказать обо мне Губинер? Он же ровным счетом ничего не знает…

Карриган посмотрел на меня исподлобья и сказал очень тихо:

— То, что не знает Губинер, знает болтливый аптекарь с Куин Элизабет-стрит, от которого вы звонили ночью по телефону и просили кого-то достать вам денег. А многое из того, о чем вы говорили с Эмсли Роузом у него на квартире, знает его глуховатая привратница. Да, да! Она все-таки не так уж глуха, чтобы лишать себя удовольствия подслушивать под дверьми своих жильцов..

Я почувствовал отвратительную слабость в ногах и сел в кресло.

— Если вы не уедете, мне придется передать все эти материалы в распоряжение суда. Таков мой долг. Но мне бы этого очень не хотелось.

— Почему же?! — вспылил я. — Отличились бы! Не все ли вам равно, кого посадить в тюрьму!

Карриган нисколько не обиделся. Он лишь укоризненно покачал головой и спокойно продолжал:

— Вы наивный человек, Мак Алистер. Неужели вам никогда не приходилось слышать, что существует международное соглашение о выдаче уголовных преступников? Ваш протеже сейчас находится в самой надежной в мире тюрьме — разве удерешь из самолета? Короткая телеграмма, и он проделает обратный путь в наручниках.

— Что же вы так спешили? — спросил я недоверчиво. — Чуть ли не довели себя до сердечного приступа.

— Я спешил не к Эмсли Роузу. Я хотел застать здесь вас.

— Вы с ума сошли! — вскрикнул я в бешенстве. — Никуда я не уеду! Это шантаж…

— Как хотите. Но предупреждаю вас: тогда я буду вынужден выполнить свой долг, и вы с Эмсли Роузом предстанете перед судом оба. Его, вероятно, приговорят к смерти, а вас продержат за решеткой…

— Но ведь вы же хорошо знаете, что Эмсли Роуз не виноват!

Карриган передернул плечами и с досадой поморщился, словно хотел сказать: «Ну, при чем тут это?..» — и продолжал:

— Откровенно говоря, и у меня будут неприятности. Газеты сейчас же подхватят: «Герой детективной повести полицейский инспектор Карриган допустил крупную ошибку!» Больше всех будет стараться, конечно, Губинер. Ему, чем больше скандал, тем лучше! На работе пойдут разговоры, насмешки… А я, знаете, не в том возрасте, когда такие вещи проходят бесследно. Да и сердце у меня больное… Нет, нет! Все это мне не нужно. А если в стране не будет ни вас, ни Эмсли Роуза, — кто мне повредит? И газетам и Губинеру нужен скандал, судебный процесс. Но скандала не получится, если некого будет судить…

Помню, в тот момент над зданием аэродрома пролетел тяжелый воздушный лайнер. Должно быть, он летел очень низко, потому что гул мотора все нарастал и нарастал и, наконец сотрясая в окне стекла, заполнил собой все…

Вероятно, я плохо понимал то, что говорил Карриган, и не отвечал ему. Истинное значение его слов доходило до моего сознания лишь постепенно. Было просто невозможно сразу осознать то ужасное положение, в котором я очутился.

Только вчера я сам уговаривал Эмсли Роуза покинуть родину. Боже мой, я никогда не представлял себе, как трудно решиться на это!

— Ради бога, не подумайте, что я вас принуждаю! — сказал Карриган после долгого молчания. — Но, если вы решили остаться в стране, мне нужно будет немедленно дать телеграмму о задержании Эмсли Роуза. Это, знаете, лучше всего сделать, пока самолет в воздухе, так что… Вы понимаете меня?

Я промолчал. Потом поднял голову и спросил полицейского инспектора, чем же тогда закончится дело об убийстве Рамона Монтеро.

Карриган ответил с неожиданной готовностью. Он понял, что я уже принял решение.

— Ну что ж, — сказал он, — не все же дела удается раскрыть! В Центральном полицейском архиве появится еще одна папка под каким-нибудь условным шифром. Например, «Тайна Музея восковых фигур». Она быстро покроется пылью, и о ней все забудут.