Тайна, не скрытая никем

Фрэнсис тоже недолюбливала Мэри Джонстон – она откровенно и попросту не любила всех, кто слишком много о себе воображал.

До завтрака мисс Джонстон, по обыкновению, устроила девочкам полумильный переход с подъемом на Скалу. Так назывался выступ известняка, торчащий над рекой Перегрин. В здешних местах это встречалось так редко, что возвышенность именовали попросту Скалой. Мисс Джонстон гоняла девочек на марш-бросок непременно воскресным утром, несмотря на то что их шатало от недосыпа и тошнило от курения пронесенных контрабандой сигарет. Кроме того, девочек била дрожь, потому что солнце еще не успевало проникнуть сквозь ветви и согреть лес. Тропы как таковой не было – постоянно приходилось перелезать через бурелом или пробираться сквозь заросли папоротников и прочего. Мисс Джонстон все время выдергивала что-нибудь из земли и называла – подофиллы, мыльная трава, копытень. Она грызла найденное, даже не обтерев грязь как следует. Смотрите, какие дары преподносит нам природа.

– Я забыла свитер, – сказала вдруг Хезер где-то на полпути к вершине. – Можно, я за ним вернусь?

В прежние времена мисс Джонстон наверняка сказала бы «нет». Она сказала бы: «Прибавь шагу, согреешься и без свитера». Но на этот раз она, видно, побоялась – ее походы в последнее время теряли популярность, и она винила телевизор, работающих матерей и общую расхлябанность, царящую в современных семьях. И она сказала «да».

– Да, но только быстро. Догоняй нас.

Но Хезер Белл их так и не догнала. Поднявшись на Скалу, девочки полюбовались видом (Морин помнила, как в ее время они высматривали «французские пакетики» – интересно, их до сих пор так называют? – среди пивных бутылок и оберток от шоколадных батончиков), но Хезер к ним не присоединилась. И на обратном пути отряд ее не встретил. Ее не было ни в большой палатке, ни в маленькой, где спала мисс Джонстон, ни между палатками. Ее не было ни в одном из шалашей и любовных гнездышек среди кедров, окружающих стоянку. Мисс Джонстон, впрочем, скоро пресекла всякие поиски.

– Блинчики! – провозгласила она. – Блинчики и кофе! Посмотрим, не придет ли маленькая мисс Безобразница на запах блинчиков.

Девочкам пришлось сесть и позавтракать, после того как мисс Джонстон произнесла молитву перед едой, поблагодарив Бога за все, что есть в лесах и дома. Пока они ели, мисс Джонстон не переставая выкрикивала во весь голос:

– Ням-ням! Правда, на свежем воздухе легко нагулять аппетит? Блинчиков вкусней этих вы в жизни не ели, верно ведь? Хезер, ну-ка поторопись, а то ни одного не останется! Хезер, ты слышишь? Ни одного!

Как только завтрак кончился, Робин Сэндз сразу спросила, нельзя ли им теперь пойти поискать Хезер.

– Сначала посуда, мадам! – сказала мисс Джонстон. – Даже если дома ты посудного полотенца и в руки не берешь!

Робин чуть не разрыдалась. С ней никто никогда так не разговаривал.

Когда посуда была вымыта, мисс Джонстон отпустила девочек, и вот тогда они пошли обратно к водопадам. Но она скоро вернула их обратно, заставила сесть полукругом – как были, мокрых, – сама села перед ними и крикнула, что всем, кто ее слышит, позволено прийти и составить им компанию.

– Добро пожаловать, все, кто прячется по кустам и хочет над нами подшутить! Кто выйдет прямо сейчас, того примем без вопросов! А то нам придется и дальше обходиться без вас!

И она – явно ни о чем не беспокоясь – начала беседу-проповедь, часть обязательной программы воскресного утра похода. Она говорила и говорила, время от времени задавая вопрос – проверяя, слушают ли ее. Шорты девочек просохли на солнце, а Хезер Белл так и не появилась. Не вышла из чащи. Но мисс Джонстон не умолкала. Она не отпустила девочек, пока в лагерь не въехал мистер Трауэлл на грузовике – он привез девочкам мороженое к обеду.

Мисс Джонстон не давала позволения двигаться, но девочки все равно сорвались с места. Они повскакали и бросились к грузовику. И все разом принялись рассказывать мистеру Трауэллу, что случилось. Юпитер, пес Трауэллов, соскочил на землю через задний борт, и Ева Трауэлл схватила его в объятья и завыла так, словно это он потерялся.

Мисс Джонстон поднялась на ноги, подошла к грузовику и окликнула водителя, перекрывая девичий галдеж:

– Одной взбрело в голову пропасть!

Тут в дело вступили поисковые партии. Фабрика Дауда в этот день не работала, и все, кто хотел, могли отправиться на поиски. Они взяли собак. Ходили разговоры, что будут обыскивать крюками дно реки вниз по течению от водопадов.

Когда констебль пришел сообщить мрачную новость матери Хезер Белл, оказалось, что она сама только вернулась из поездки. На ней было летнее платье с голой спиной и туфли на высоком каблуке.

– Ну так найдите ее, – сказала мать Хезер. – Вам за это деньги платят.

Она работала в больнице медсестрой.

– Разведенка, а может, и вовсе не была замужем, – говорила про нее Фрэнсис. – «Всем-всем-всем, кому-кому-кому» – вот кто она такая.