Тайна пациента

– Да, – отвечает Мэттью и выпрямляется, воодушевленный ее живым интересом. Он начинает болтать ногами.

Ру пролистывает остальные снимки. Мэттью запечатлел барбекю – фонарики на ветру, играющих в мяч детей, мужчин вокруг дымящихся жаровен.

– Что это? – Ру протягивает фотоаппарат Мэттью. Он смотрит на картинку.

– А, это моя сестра Фиби с Джо. Сидят на бревне. В папках есть еще. А еще фотографии Фи и другой ее подруги. В тот день Фиби была наказана, и ей не следовало сидеть на бревне. Она подарила Джо свой браслет, потому что ему было грустно.

Ру едва слушает. Она увидела нечто, от чего в жилах стынет кровь. Она наклоняется вперед и настойчиво спрашивает:

– Мэттью, а это что?

– А, это… Я… Мне не следовало туда ходить, но я знаю, где мистер Коди прячет ключ – в скульптуре возле двери.

– Не следовало ходить куда?

– В его хижину. Она деревянная, построена прямо на отвесной скале. Туда можно попасть только по лестнице. Мистер Коди хранит там трофеи – например, чучела птиц. Орлов со стеклянными глазами. Есть даже ласка. Белая. Это зимняя шубка. И всякую всячину, которую он находит на пляже, когда наблюдает за птицами. Я видел его на пляже Гротто, он собирал ракушки и морские стекла. Тогда он рассказал мне, что любит делать из них мобили. С птичьими перьями, корягами и подобными штуками.

– И это один из его мобилей?

– Да. Он висит на окне, как ловец снов, и ловит свет. Некоторые предметы он заливает смолой – так он сказал, когда я встретил его на пляже.

У Ру колотится сердце.

Она увеличивает один из висящих на мобиле предметов. Рассматривает. Ее бросает в жар. Зеленый мальтийский крест. Похоже, нефритовый. В середину вставлен маленький компас. Она прокручивает картинку и изучает другой предмет. Старинное на вид кольцо с маленьким серебряным шариком посередине. Рядом на проволоке качается шестиугольный браслет. И нечто, похожее на пряди волос в смоле. Рыжие. Светлые. Темно-каштановые. Цвета волос трех жертв Убийцы Бегуний. Она смотрит на Мэттью.

– Мэттью, подождешь здесь? Кто-нибудь принесет тебе еду. А потом тебя отведут к родителям.

Он восторженно кивает.

Спеша по коридору, Ру достает телефон. Трубку берет ее начальник, Люк Холдер.

– Люк, кажется, мы его взяли. Убийцу Бегуний. Нужно собрать всех в конференц-зале. Сейчас. Черт подери, похоже, он наш!

Ханна

Сейчас

Ханна моет посуду, когда раздаются звуки сирен. Джо в гостевой комнате, а Саймон в кабинете на чердаке. Дети в школе. Осталось меньше недели до летних каникул. Ханна думает о детях Лили, отправленных к бабушке и дедушке – их забрали из школы раньше ради их же благополучия. Она ставит тарелку на сушилку. Как бы ей ни было их жаль, она благодарна, что это не ее дети, не ее проблема. Сирены становятся громче. Ханна чувствует шепот тревоги. На улице – ярко-голубое чистое небо и сверкающее за утесом море. Сирены воют еще громче. Судя по звуку, они приближаются. Ханна понимает: они на ее улице. Ее первая мысль – дом Лили и Тома, как в прошлый раз.

Она откладывает губку для посуды и тянется к завязкам фартука, когда машины с визгом останавливаются возле их дома. Ханна замирает. Потом спешит к окну. Шесть полицейских машин и черный фургон спецназа перегораживают тупик и их подъездную дорожку. У нее замирает сердце, когда из машины выбегают копы в тактической черной одежде. Офицеры в касках и с автоматами приближаются к дому. Другие идут в сторону бассейна и леса. Ханна кладет руку на горло, когда еще один отряд полиции обходит их дом сбоку.

Раздается стук в дверь.

– Откройте! Полиция!

Ханна кричит в сторону лестницы:

– Саймон! Саймон!

Он с грохотом сбегает по лестнице, видит через окошко на двери полицейских и несется к стеклянным дверям в гостиной.

Ханна, замерев, стоит в прихожей.

– Полиция, откройте!

Она слышит удары – копы выламывают входную дверь. Но Ханна обездвижена. Она приросла к плитке в прихожей, прижав руки к животу.

Джо спускается вниз, топая по ступеням.

– Ханна? Что происходит?

Она по-прежнему не способна ни двигаться, ни говорить. Краем глаза она видит, как муж мчится по их изумрудной лужайке к краю обрыва, к лестнице, ведущей в хижину. Она вспоминает увиденные однажды фотографии – распечатанные им снимки разных бегуний. Она догадалась, что он снимал их несколько недель или даже месяцев – судя по разной одежде и разным погодным условиям. И она знает. Знает: все, что она годами пыталась игнорировать, логически объяснять и оправдывать, вот-вот вырвется наружу.

Бах. Бах. Бах. Удары в дверь продолжаются.

Она вспоминает нечто, услышанное от Лили. Слова выдающегося швейцарского психиатра Карла Юнга: «Человек делает всё возможное, сколь угодно абсурдное, лишь бы избежать встречи с собственной душой».

Оглушительные удары тарана эхом отдаются по всему дому, дребезжат стекла, страдает ее психика. Бах. Бах.

Джо спешит открыть дверь, и в дом врываются полицейские.