Тайна пациента

Да, несправедливо, что его маме пришлось страдать. Но заставлять теперь страдать Фиби тоже несправедливо. Если она узнает об этом дерьме сейчас, это станет тяжелым ударом.

В его голове звучат отчаянные слова миссис Брэдли.

Прошу, ради детей, ради твоего и ради моих, не делай этого, Арвен. Пожалуйста. Мы можем…

Джо зажимает уши руками.

Его мать не собирается защищать детей Брэдли. Она даже не может защитить собственного сына. Тот факт, что Джо можно назвать нормальным, – чистая случайность, Божья милость. Его мать собирается уничтожить тех детей. Ей нужна помощь. Ее нужно остановить. Она опасна.

Джо находит спрятанный у себя ключ от ее студии и берет отвертку.

Он заходит в ее грязную студию с пустыми бутылками из-под выпивки и взламывает отверткой замок на дверцах пробковой доски. Джо распахивает дверцы. И срывает каждую статью, каждое фото. Он запихивает все в большой черный мусорный пакет. Джо роется в ящиках матери и находит запасные флешки. Тоже выбрасывает в мешок. Сгребает туда со стола все блокноты и листы бумаги. Несет мешок и ее ноутбук обратно в коттедж.

Тяжело дыша, торопясь успеть к ее возвращению, Джо разводит в дровяной печи огонь. Горсть за горстью выбрасывает в пламя листки бумаги и фотографии. По его лицу течет пот, огонь потрескивает, и коттедж наполняется дымом. Джо думает об ужасных словах, улетающих вверх по трубе, о дыме, выпускающем их наружу, и о штормовом ветре, несущем их высоко над пологом леса, где трещат молнии и гремит гром.

Когда бумаги догорают до мерцающего пепла, он вырывает страницы из блокнотов матери, пока не начинают саднить руки. Потом он сжигает обложки блокнотов, наблюдая, как начинают светиться оранжевым металлические спирали. Джо бросает запасные флешки. Закрывает дверцу камина, запирает ее и смотрит на пульсирующее оранжевое свечение. Но время терять нельзя.

Он несет ноутбук матери в гараж и бросает на бетонный пол. Достает из фургона молоток и вдребезги разбивает компьютер, выплескивая все свое разочарование, гнев и страх, пока рядом в лесу воет ветер, а с крыши льется серебряная пленка дождя. Через дорогу виднеются огни дома Коди, где совсем недавно покачивались фонарики, дымили барбекю, смеялись люди и играла музыка. Пока не грянула буря.

– Господи! Джо!

Он замирает с молотком в руке.

Вваливается его мать. Ее волосы и одежда промокли насквозь. В его глазах горят слезы.

– Что ты творишь!

Он молча собирает осколки ноутбука и выкидывает в мусорный пакет. И уходит в дом. Его мать бежит под дождем к себе в студию. И несколько секунд спустя врывается в коттедж, бледная, с дикими глазами.

Она смотрит на огонь, ярко пылающий в жарком, задымленном коттедже.

– Джо?

Он напрягает челюсть.

– Что ты наделал?

– Ты должна остановиться.

– Джо, что ты наделал? Что…

– Твоя книга о преступлении – она не даст того, что тебе нужно, мама. Не сделает тебя лучше. Мы можем собраться и уехать домой. Прямо завтра. К твоему врачу. Может, он даст контакт того парня в институте, который помог тебе, когда я был маленьким. Тебя могут вылечить, если ты позволишь. Да, я читал об этом в твоем блокноте. Я знаю, когда мне было шесть, у тебя случился срыв. А я не понимал, почему оказался в приемной семье.

– Джо, ты не понимаешь… Ты…

Ее глаза наполняются слезами. Она с отчаянием смотрит в огонь.

– Флешек тоже больше нет.

Она падает на стул, ее взгляд стекленеет.

– Я знаю, миссис Брэдли сделала тебе больно, когда вы были детьми. Ты не виновата. Но обрекая на подобное детей Брэдли, ты никому не сделаешь лучше.

– Джо, это должно было стать нашим прорывом, и…

– Хватит! – кричит он.

Она изумленно вздрагивает из-за его тона.

– Хватит, – повторяет он уже мягче. – Ты себя обманываешь, – он показывает пальцем в сторону домика для бассейна Коди. – Тебе стало легче после того скандала, только честно?

Она трет мокрое лицо.

– Не стало, так?

– Джо, я думала, станет. Думала, я почувствую наслаждение собственной властью, глядя на ее катастрофу. Думала, получу что-то обратно, если заставлю ее просто увидеть

меня и мои раны. Если смогу снова посмотреть ей в глаза и…

Она умолкает и молча смотрит на него остекленевшими от алкоголя и наркотиков глазами, и Джо привык к такому выражению лица матери. И ненавидит его.

– Я хотела, чтобы она признала. Хотела, чтобы она посмотрела мне в глаза и извинилась.

– А потом?

– Потом я описала бы нашу встречу в книге. Она бы стала бестселлером, Джо, точно говорю. Как те книги, где люди рассказывают о пережитом. Моя история. История жертвы. Которой удалось скрыться и не удалось. Моя сторона, забытая всеми. Мы бы извлекли выгоду из преступления, из сотворенного ею зверства.

Джо смотрит на нее долгим, тяжелым взглядом.

– Мама, ты должна остановиться. Ради детей Брэдли. Ради меня, мама. Я твой сын. Я прошу, пожалуйста. Ради меня.

Она смотрит на него, кажется, целую бесконечность. Потрескивает огонь, и в коттедже становится очень жарко.

– Знаешь, ты как твой отец. Самодовольное воплощение здравого смысла.