Тайна пирамиды Хирена

Я решил идти один, чтобы никто ие мешал смотреть я думать, да и нельзя было отрывать людей от многочисленных забот по свертыванию лагеря и сборам в дорогу. Павлику очень хотелось сопровождать меня, и он начал было рассуждать об опасностях, требующих, чтобы в экскурсии для страховки приняло участие несколько человек. В какойто степени он прав: не следует забираться в лабиринт переходов с ловушками одному. Но ведь путь был отлично разведан. Я располагал подробнейшим планом Красовского, на нем помечена каждая ловушка и прочерчен кратчайший путь к погребальной камере.

Отправился я к пирамиде рано утром, по холодку, но, пока добрался до нее, солнце уже начало заметно припекать. Было приятно протиснуться в узкую дыру, пробитую некогда Красовским, и ощутить прохладу хоть и немножко затхлого, но сыроватого воздуха подземелий. Едва не задев меня, навстречу метнулись три вспугнутые летучие мыши.

Засветив сильный электрический фонарь, я еще раз прикинул по захваченному с собой плану предстоящий путь. Первый его участок не представлял особых трудностей - это была прямая штольня, пробитая в свое время Красовским.

Она оказалась тесной, приходилось двигаться почти на четвереньках, а местами даже ползти. Временами она резко сужалась: видно, рабочие, пробивавшие ее, к этому времени особенно устали или у Красовского не хватило денег подкормить их как следует и поднять энтузиазм. Так что пробираться по этому лазу было не очень удобно.

Довольно быстро и без всяких приключений я добрался до конца штольни, где она, к радости Красовского, наконец, пересекла первый коридор. Древние строители прокладывали его капитально, не торопясь, по всем правилам; и тут я смог, наконец, с удовольствием разогнуть спину и встать на ноги, хоть и пригнувшись. Вероятно, это так и было задумано строителями пирамиды: даже в покои мертвого фараона следовало входить, склонив порабски голову.

Но теперь надо быть особенно внимательным и осторожным, чтобы не забрести в тупик или не угодить в ловушку. Я часто останавливался и сверялся с планом.

И все-таки в одном месте зазевался и сбился с пути. Коридор тут разветвлялся на два совершенно одинаковых прохода. Один вел куда-то вверх, а другой постепенно понижался. Естественно, было пойти именно по этому коридору, он-то и должен, казалось, вести к погребальной камере. Я машинально так и поступил, и, лишь пройдя по нему метров восемь и взглянув снова на план, сообразил, что коридор уводит меня далеко в сторону и закончится тупиком.

Заметил я это вовремя, потому что, сделав еще несколько шагов, непременно угодил бы в ловушку, помеченную на плане Красовского жирным красным крестиком.

Из любопытства я решил проверить, действует ли она до сих пор.

Придерживаясь за стену рукой и поминутно постукивая перед собой по полу коридора захваченной длинной палкой с металлическим наконечником, я сделал один шаг, другой, третий... Теперь я был где-то у самой ловушки. Но даже присев на корточки и внимательно осмотрев пыльный пол при ярком свете фонаря, я не мог заметить никаких признаков опасности.

Но стоило мне только ткнуть палкой в пол чуть дальше и посильнее, как часть его с легким шорохом провалилась куда-то вниз. Из приоткрывшейся на миг глубокой черной ямы на меня пахнуло могильной сыростью. Едва не потеряв равновесие, я отшатнулся назад, а плита почти бесшумно встала на место. И снова ее невозможно было отличить от других.

Хотя прошло тридцать три века, ловушка продолжала действовать безотказно. Один неверный шаг - и я бы провалился в каменный мешок и погиб бы в нем, как глупая мышь.

Признаться, мне стало немного не по себе. А ведь я знал о ловушке заранее, был подготовлен к тому, что меня ждет. Каково же приходилось тем древним грабителям, пробиравшимся по этим коридорам наугад и, наверное, в кромешной тьме? И все-таки они упрямо лезли, ползли по темным коридорам, ощупывая каждый камень. И, конечно, многие из них проваливались вот в такие каменные мешки и погибали, но уцелевшие не оставляли пирамиду в покое, пока не добирались до заветного золота.

Именно для защиты от грабителей и придумывались все эти хитрые ловушки - и все равно ни одна пирамида не сохранилась до нашего времени в неприкосновенности. Все они были разграблены еще в древности - порой через несколько месяцев или даже дней после похорон.

Сохранился любопытный документ - протокол допроса, сделанного три тысячи лет назад. Он велся наспех, скорописью видимо, писец торопился. Восемь смельчаков - среди них камнерез Хапи, крестьянин Аменемхеб и раб-нубиец Ахенофер - проникли в царскую гробницу. Их поймали, пытали, и писец торопливо записывал признания несчастных :