Тайна пирамиды Хирена

- Не можете ли вы уделить несколько минут? О, это чистейшая формальность, йа хавага...

Не очень улыбается снова увидеть Вудстока, но ничего не поделаешь, и я отправляюсь следом за человеком в сером плаще.

Но в палатке, куда он меня привел, нет никакого Вудстока. За походным столиком сидит и что-то пишет второй представитель полиции, а в углу пристроился прямо на коврике и спит "помощник" геолога Сабира.

- Ахлан ва сахлан, йа устаз! - вежливо приветствует меня агент. - Присаживайтесь. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, если не возражаете.

- Пожалуйста, - говорю я, пожимая плечами и опускаясь на подставленный стул.

- Расскажите, пожалуйста, все, что вы знаете о господине Лесли Вудстоке.

Не вдаваясь особенно в подробности, я рассказываю, как впервые встретился с Вудстоком, как потом он приезжал с профессором Меро и мы поссорились.

- Из-за чего именно, йа устаз? О чем вы говорили с ним наедине?

Ага, вы и такие подробности уже знаете! Кто же их рассказал? Вряд ли сам Вудсток... Или бедуин Азиз, что возник тогда из темноты так внезапно, словно следил за нами?..

- А вы, оказывается, обо всем осведомлены прекрасно и так, - говорю я.

- Приходится, йа устаз, - серьезно отвечает мой собеседник, устало потирая глаза. - Уж вы-то должны понимать, что разные, очень разные люди странствуют по нашим пескам. И с различными целями, верно?

Я начал подробно рассказывать, что предложил мне Вудсток, как мы поссорились и он ушел, а затем вернулся и пытался подарить мне карманные часы.

- Часы?! - Агент так и подался ко мне.

- Да. А что вас так заинтересовало?

- Какие часы? Вы можете их описать подробно?

- Конечно. Старинные, с такой выгнутой крышкой. Там еще была запоминающаяся надпись: "Пока вы смотрите на часы, время проходит". Буквы немного стерлись. Потом он их подарил профессору Меро.

- А почему вы их не взяли?

- Позвольте, а почему я должен был их взять? Я не хотел принимать от него никаких подарков.

- Только поэтому, или у вас были какие-то иные причины?

- Не понимаю, почему вы так заинтересовались этими часами? - сердито пожал я плечами.

- Хорошо, оставим их. Продолжайте, пожалуйста, йа устаз.

Закончив рассказ, я спросил:

- А что он все-таки натворил, этот Вудсток? В чем вы его обвиняете?

Отложив ручку, агент несколько мгновений внимательно и как бы оценивающе смотрел на меня, потом снова склонился над бумагами и неопределенно ответил:

- Много у него грехов. Мы пока еще не во всех разобрались. - И опять, подняв голову, вдруг спросил: - А что вы можете сказать об этих случаях с ядовитыми змеями? Они происходили, кажется, дважды? Сначала один был укушен, потом сразу двое?

- Вы подозреваете, что это не случайно? Но не Вудсток же заставил змей бросаться на моих сотрудников!

- Одну минуточку. - И, обращаясь к кому-то за моей спиной, он коротко приказал: - Ареф, приведи его.

Я оглянулся. "Помощник" геолога вскочил, словно и не спал, и поспешно вышел из палатки.

Так, значит, мне все-таки придется увидеться с Вудстоком.

Кто-то откинул полог палатки, и на пороге показался... Ханусси!

- Это ваш повар, не так ли? - спросил агент.

Я молча кивнул, не сводя глаз со старика.

- Не замечали ли вы за ним каких-нибудь... странностей?

Глаза старика умоляли: "Спаси! Спаси!"

Помедлив, я твердо ответил:

- Нет, ничего плохого о нем сказать не могу. Ханусси-ака всегда был очень вежлив, предупредителен и честен. А что такое?

Полицейский внимательно и задумчиво смотрел на меня, не отвечая, потом усмехнулся, что-то быстро записал и сказал старику:

- Ладно, убирайся, старый нассаб! Но упаси тебя аллах встретиться со мной снова. Понял?

- Эйва йа сиди, - пробормотал старик, - йа саадат бей, йа ["Да, мой господин... ваше превосходительство..."], - и, низко кланяясь, исчез за дверью.

- Пожалуй, вы правы, - задумчиво проговорил полицейский агент и, вставая, подал мне руку. - Благодарю вас, йа устаз. До свидания.

Вернувшись к себе в палатку, я долго ворочался на кровати и никак не мог уснуть. Неужели это старик подбрасывал нам змей? Зачем? Вот уж от кого не ожидал!..

Наконец я, кажется, начал засыпать, как вдруг услышал тихий зов, похожий на шелест:

- Вы не спите, йа эфенди?

Я приподнялся на кровати.

- Ханусси?

- Эйва, йа сиди. Выйдите, пожалуйста, на минуточку.

Я вышел из палатки и едва не наткнулся на старика. Он стоял на коленях и так пополз ко мне, пытаясь поймать и поцеловать руку.

- Вы с ума сошли, Ханусси! Встаньте немедленно, или я уйду! Что это еще за цирк.

- Ш-ш-ш... Не надо кричать, - прошептал старик.

Я поднял его за плечи, втащил в палатку и посадил. Хотел зажечь фонарь, но он поспешно остановил меня:

- Не надо, сэр, мне стыдно смотреть вам в глаза.

Когда я сел в темноте напротив него на койку, Ханусси торопливо, сбивчиво заговорил. Он сильно волновался, часто вставлял арабские слова, то понижал голос до едва слышного шепота, то вдруг почти вскрикивал: