Тайна племени Голубых гор

Вечером я смотрю на Ути и мне кажется немного фантастическим этот чужой, незнакомый город. Прямо передо мной в обширной котловине ярко горят, переливаясь и мерцая в чистой горном воздухе, его огни. Они наполняют всю котловину, погруженную уже в черную тьму, и странно не рассеивают эту тьму. По краям котловины резкими контурами высятся гребни гор. Зашедшее солнце чуть подсвечивает их призрачным оранжево-сиреневым светом. С ярко-черного неба не мигая смотрят мириады цветных звезд.

Днем картина изменилась. Ути предстал обычным англоиндийским городом с черепичными крышами домов, узкими, пыльными улицами, с традиционным ипподромом в центре, с островерхими шпилями церквей, с фешенебельными бунгало плантаторов и английских клубов. Белолицые дельцы в тропических шлемах и твидовых пиджаках лениво и скучающе смотрят из своих автомобилей на горы, на толпы прохожих и пестроту утакамандского рынка.

По улицам города с деловитым видом снуют сутаны английских священников и католических монахов. А унылый звон церковных колоколов, плывущий над городом, возвещает европейской и индийской пастве об ее обязанностях… Вечерами «высшее общество» английских и индийских плантаторов собирается в чопорных полутемных гостиных бунгало, где ведутся традиционные разговоры о скачках, о предстоящей выставке собак, о видах на урожай чая и кофе. Разговоры щедро размачиваются виски и бренди.

И все же Утакаманд — индийский город. И администрация там тоже индийская. От нее зависело, увижу ли я тода или нет.

Окружной коллекторат Нилгири, куда мы пришли с Венкатараманом, разместился в двухэтажном особняке со множеством галерей и переходов. В коридоре у входа объявление: «Просьба с собаками в контору не входить».

— Тода? — спрашивает удивленно чиновник в приемной коллектора. — Племя, что ли? Такие с бородами?

— Ну да, — объясняем мы с Венкатараманом. — С бородами. Симпатичные такие.

— И вы из Москвы ехали, чтоб их посмотреть? — опять изумляется чиновник, — Чем же они прославились? Вот Утакаманд, это я понимаю. Скачки, вечером в клубе можно посидеть. Общество интересное.

Я начинаю терпеливо объяснять любителю английских клубов, зачем мне надо к тода. Но он слушает невнимательно. Его взгляд рассеянно блуждает с меня на Венкатарамана, с Венкатарамана на меня… Потом его губы растягивает откровенная зевота. Я прерываю объяснение на полуслове. Чиновник, кажется, не замечает воцарившейся тишины. Затем, очнувшись от каких-то своих мыслей, спохватывается.

— Так о чем мы говорили?

— О тода, мистер, — сердито отвечает Венкатараман.

— Ах, о тода! Так при чем же тут я?

— А если ни при чем, так и нечего здесь сидеть, — озлился Венкатараман.

Глаза чиновника становятся жесткими. Он открывает рот, но нужного ответа не находит.

— Коллектор на месте? — спрашиваю я.

— Нет. — В голосе чиновника слышится скрытое торжество.

— А его заместитель?

— Тоже нет. Как будто все только и думают о ваших тода. У них своя работа.

Мы покидаем приемную, и нам почему-то становится смешно.

— Для начала разругались, — констатирует Венкатараман.

Заместителя коллектора мы застали только на следующий день. После долгих разговоров и объяснений он выдал мне свидетельство о том, что «советской гражданке Шапошниковой Л.В. разрешается посещение районов, населенных тода, и свободное передвижение в них сроком на 1 месяц».

— Но учтите, — сказал заместитель коллектора, — никакой помощи мы вам оказать не сможем. Весь наш транспорт мобилизован на сбор налогов с плантаторов. Устраивайтесь как хотите.

— И на этом спасибо, — ответила я.

Теперь все было в порядке. Главное, я могла ехать к тода, туда, где на склонах гор зеленели их пастбища и где не было ни английских клубов, ни заунывного колокольного звона церквей, ни чиновников с их бумагами. Правда, Венкатараман по-стариковски ворчал:

— Нужно было потратить два дня, чтобы застать этого человека. И видите ли, помочь он не может. Просто не хочет. Но вы не беспокойтесь, все устроится.

И действительно, все устроилось. Помощники нашлись. И первым из них был сам Венкатараман. А потом появился доктор Нарасимха, владелец кофейных плантаций Борайя. И наконец за дело взялись сами тода: Ивам Пильджин, Мутикен, Пеликен, Матцод, Апарш, Нельдоди. Все они оказались верными друзьями и прекрасными товарищами в моих скитаниях по стране тода. С их помощью в октябре 1963 года я открыла для себя эту страну. Благодаря им в январе 1965 года я могла сказать, что кое-что знаю о древнем удивительном племени.

страна тода