Тайна по наследству

– Где Оля? – повторила я вопрос, глядя на нее в упор.

– Да тут она, не волнуйся ты… Мы выпили, ну и я предложила ей посмотреть мой погребок с запасами вина… Она там…

– Почему она там? Почему ее не слышно? – Я уже начала заводиться.

– Вино пьет твоя Оля. Да не волнуйся ты… Пойдем… – Она махнула рукой в сторону, указывая на отверстие в стене, где вниз вели деревянные ступеньки. Оттуда тоже сочился свет.

– Проходи. – Она посторонилась, предлагая мне идти первой.

– После тебя, – предложила я. – И давай быстрей!

– Ну хорошо, – спокойно согласилась она и улыбнулась. И эта ее улыбочка мне очень не понравилась.

Она стала спускаться по ступенькам, слегка нагнувшись, чтобы не задеть лбом низкий потолок.

Я пошла следом. Так и есть – это оказался большой погреб, размером со стандартную комнату. По периметру и посредине шли высокие стеллажи, на которых стояли всевозможные бутылки, банки, мешки, ящики с овощами… Спертый сырой воздух сразу проник мне в ноздри.

– Проходи, мы тут расположились… Оля, вот и твоя подруга…

Зина обогнула впередистоящий стеллаж, который разделял это подземное помещение на две зоны. Она так проворно за него проскочила, что я словно на мгновение потеряла ее из вида. Но стоило мне показаться из-за стеллажа, как я поняла, что все мои опасения оказались не случайными.

В первую секунду я увидела испуганные глаза Ольги, а во вторую секунду в мою сторону бросилась Зина.

Я инстинктивно пригнулась и ушла в сторону, и тут же над моей головой просвистела ее рука, в которой она держала непонятный предмет. Отскочив на шаг назад, я поняла, что в руке у нее серп. Сверкая бешеными глазами, она с яростью кинулась в мою сторону, замахнувшись для очередного удара.

Я отскочила в сторону и встретила ее боковым ударом ноги. Зина издала крик боли и отчаяния, смешанный с непонятным рычанием, и согнулась пополам. Следующим ударом ноги я стукнула по руке, выбив ее опасное оружие. Дальше я подскочила к ней, чтобы скрутить эту маньячку, повалить и прижать к полу, но не тут-то было.

Эта маленькая худая женщина увернулась, словно змеюка, и с противным визгом, растопырив пальцы, бросилась в мою сторону. Я перехватила одну ее руку своей левой, а правой нанесла открытой ладонью удар в подбородок. Она клацнула зубами и сразу заткнулась. Не отпуская ее, я чуть развернулась и произвела прием, перекинув ее через себя, словно тряпичную куклу, прямо на стеллаж.

Деревянное строение пошатнулось, но не рухнуло, зато с него попадало несколько бутылок и пара больших банок. Падая на уплотненный земляной пол, разбилась только одна банка, из которой растекся красный компот, похожий на кровь. Зина упала рядом со своими заготовками, слегка постанывая. На полках я нашла какое-то тряпье, которым перевязала ей ноги и руки, и оставила ее сидеть на полу, прислонив спиной к настенному стеллажу. И только после этого обратила свое внимание на Ольгу.

Да уж…

Ольга была привязана к толстому деревянному столбу-срубу. В скрюченной позе она сидела на земляном полу со связанными ногами. Руки были стянуты за спиной и привязаны к столбу. А во рту торчал кляп, сделанный из какой-то старой замызганной тряпки. Также мое внимание привлекли подозрительные царапины на руках и на шее, сделанные как будто ногтями. Сама же пленница мычала, дергалась и смотрела на меня страшными глазами, готовыми вылезти из орбит.

– Ну что, попила винца? – не сдержалась я.

После чего вынула из ее рта кляп. С полминуты Ольга плевалась, материлась и извергала всевозможные проклятия в адрес Зины. Я же в это время освобождала ее от пут.

– Господи, Женя! – Как только ее конечности оказались свободными, она бросилась мне на шею и разрыдалась. – Это что за кошмар такой! Да что вообще происходит?! Сколько можно?!

Я ничего не говорила, дав ей время самостоятельно прийти в себя. Уже через минуту стенаний, причитаний и рыданий Ольга подорвалась и подскочила к одному стеллажу. Я уже подумала, что она хочет сделать что-то нехорошее со своей обидчицей, но ошиблась. Ольга схватила большую бутыль с прозрачной, слегка мутноватой жидкостью, открыла, понюхала и стала поливать свои исцарапанные руки, при этом морщась и непечатно ругаясь.

– Самогонщица хренова! Сумасшедшая!.. Психичка больная!.. И как я сразу ее не раскусила! Ой, дура!..

– Давай помогу. – Я взяла бутыль с самогоном и обильно полила им Олину шею.

– Ой-ой-ой!.. Вот блин!.. Эта ненормальная меня царапала своими ногтями! Грязными ногтями… Фу! Еще подцеплю от нее какую-нибудь заразу.

– Готово. Продезинфицировали… А теперь быстро расскажи мне, что тут у вас произошло? Без подробностей, – обратилась я к Ольге.

Оля с ненавистью глянула на связанную хлипкую фигуру Зины, выругалась, и, слегка сбиваясь, постаралась мне рассказать, что произошло.