Тайна похищенной карты

Антонио чувствует, как его грубо трясут за плечо. Не открывая глаз, он хватает за руку обидчика и отбрасывает его в сторону.

— Проваливай ко всем чертям, Эштеван, — говорит он, переворачиваясь и вновь погружаясь в сон.

— Бог свидетель, я сам ничего другого не желал бы. Но главнокомандующий велел мне явиться сюда и разбудить тебя. Он хочет встретиться с тобой в обсерватории, как только ты очухаешься. — Эштеван замолкает, и Антонио представляет его самодовольную ухмылку. — Хотя я сообщил ему, что ты ни на что не годен.

Антонио не может шевельнуться. Он понимает важность приказа, но усталость, боль и недостаток сна во время долгого переезда берут свое.

— Ты не даешь мне прийти в себя.

На Антонио выливается ведро ледяной морской воды, и он сразу просыпается. Вскакивает с кровати, готовый отвалтузить Эштевана. Но тот заранее подготовился. Рядом с ним стоит охранник.

— Обсерватория, — напоминает Эштеван и, самодовольно улыбнувшись, уходит.

Антонио снимает промокшую насквозь одежду и разматывает пропитанные кровью бинты. Только щедрые порции пива приглушили боль от раны и позволили ему добраться верхом из Лиссабона в Сагреш. Он знает, ему повезло, что он отделался одной-единственной царапиной, но алкоголь постепенно выветривается и обжигающая боль возвращается.

Он перебинтовывает все еще сочащийся порез, надевает камзол и накидку, предусмотрительно оставленные в шкафу, и расчесывает темную непослушную шевелюру гребнем из слоновой кости. Держа в руке маленькое зеркало, он разглядывает свои темные глаза и нос, слегка сбитый набок в последней потасовке. Времени бриться у него нет, но он находит, что и так выглядит вполне представительно, хоть и слегка простовато по сравнению с лощеной братией из Школы навигации. Ему бы сейчас не помешал глоток пива, чтобы приглушить боль в голове и ребрах и помочь успокоиться.

Антонио спешит по длинным коридорам из спального корпуса в учебные залы и обсерваторию. Хотя географы, картографы, астрономы, капитаны, ученые и кораблестроители учились и преподавали в Школе навигации со времен принца Генриха, только в последнее время в школе вновь оживилась деятельность. После долгого перерыва король Мануэл вернулся к мысли проложить морской путь в Индию для торговли пряностями, обогнув африканское побережье. И тут началась борьба за место в экспедиции.

Набравшись наглости, которая только нашлась при теперешнем его состоянии, Антонио велит дежурному пажу перед входом в обсерваторию объявить главнокомандующему, начальнику школы, о своем приходе. Паж отвечает, что придется подождать, причем неизвестно сколько. Наверняка Эштеван знал о задержке. Антонио начинает расхаживать взад-вперед, мимо проходят картографы, бросая в его сторону любопытные взгляды. Он знает, о чем думают эти разодетые манерные хлыщи: зачем мог понадобиться главнокомандующему этот незаконный сын рыбака, прошедший выучку в обычной лодке с одним неповоротливым парусом?

Антонио уверяет себя, что ему все равно, что его мастерство намного превышает умение этих позеров, которые и в открытом море-то почти не бывали. Но ярость его растет. Он уже готов наброситься на Перу, одного из приятелей Эштевана, самого самодовольного из всей компании, но тут паж выкликает его имя.

Он спешит в обсерваторию, огромное пустое помещение, в котором обычно проводит каждый день по несколько часов. У Антонио есть всего одна секунда, чтобы взглянуть на главнокомандующего и его гостей, прежде чем он опускается на колени, как того требует обычай. За это краткое мгновение он успевает разглядеть необычно длинную бороду и мягкую шляпу. Это мог быть только один человек — назначенный королем начальник экспедиции, капитан-майор Васко да Гама.

13

Весна 1421 года

Пекин, Китай

Вдалеке, где стоит кромешная тьма, грохочут барабаны, и сердце Чжи вторит их ритму. Он стоит в конце длинной очереди из евнухов и чиновников. Их собрали для аудиенции с самим императором в ознаменование окончания празднеств по случаю открытия Запретного города и чтобы благословить отбывающую экспедицию.

Чжи старается усмирить волнение оттого, что впервые ступает в Запретный город. Он вспоминает последние несколько месяцев. Адмирал Чжэн пожелал, чтобы его офицеры без промедления начали трудиться совместно, поэтому директор Тан освободил Чжи от служения мастеру Шэню. Чжи поначалу мучился горько-сладким чувством вины, расставаясь со своим мастером, который был к нему так добр, но мастер Шэнь успокоил его угрызения совести, сказав, что всегда знал: под кроткой внешностью Чжи скрывается тигр, и, мол, он не желает держать это дикое животное в клетке.