Тайна похищенной карты

— Его императорское величество желает благословить поход адмирала Чжэна Хэ. Да будут доставлены посланники благополучно на свои земли. Пусть императорская добродетель сопровождает вас весь поход, позволяя вам просвещать варваров за морями и собирать с них дань. Пусть священный императорский блеск достигнет всех в Поднебесье.

Старшие члены команды спешат покинуть Запретный город после аудиенции с императором. Каждый торопится в свой уголок, чтобы собрать скудный багаж.

Быстро, насколько позволяет протокол, Чжи минует ворота Сюань-У, огромный Угольный холм и появляется в спальном корпусе. Рабочий день в самом разгаре, все евнухи трудятся в здании управления. Кроме Ляна, который ждет, чтобы с ним попрощаться.

Лян кланяется.

— Я молился Аллаху о твоем благополучном путешествии и возвращении домой.

Он вручает Чжи маленькое бронзовое зеркальце, на обратной стороне которого изображено колесо с восьмью спицами — даосский знак. Талисман должен отгонять злых духов тех варваров, что встретятся на пути Чжи. Хотя оба друга мусульмане, разнообразие религий и толерантность, практикуемая в Императорском городе, не могли их не коснуться: таким образом, явно неуместный подарок не противоречит их вере.

Чжи кланяется с благодарностью.

Они замирают в растерянности, не зная, что сказать. Чжи сознает, что такого верного друга, как этот, ему не встретить еще много лет, если вообще когда-нибудь он встретится. С Ляном они знакомы с детства, вместе пережили боль потери своей мужественности, вместе испытали унижение первых лет службы в евнухах. Ляну понятна его тоска по Шу. Чжи сознает, что другу предстоит такое же одиночество, как и ему, хотя другого свойства. И они оба сознают, что Чжи может вообще не вернуться. Из десяти тысяч тех, кто отправится с ним в поход, больше половины на родину не вернутся.

Не говоря ни слова, друзья обмениваются кратким неловким объятием. Они давно успели забыть, что такое человеческое прикосновение, поэтому после объятия у обоих остался неприятный осадок. Лян уходит, пока не проявились другие чувства.

Чжи смотрит вслед другу, который, минуя арку, исчезает из виду. У него нет времени потакать своим переживаниям, поэтому он торопится к своей кровати, чтобы собрать вещи. Побросав кое-что в мешок, он проводит рукой вдоль деревянной рамы кровати и вынимает рисунок лотоса. До этой минуты он не мог носить при себе свиток. Выгнув шею, чтобы удостовериться, что никто не входит в здание, он помещает незаконный предмет в тиковую шкатулку, где хранится его пао.

14

Наши дни

Провинция Шаньси, Китай

Бен придержал полог палатки, и Мара нырнула внутрь. И сразу попала в эпицентр событий. Двое мужчин в белых лабораторных халатах, перчатках и хирургических масках склонились над чем-то на дне ямы. Наверное, над телом, решила Мара. Несколько человек в такой же экипировке работали в глубине палатки с каким-то сложным научным оборудованием. На Мару произвело впечатление, что Бен сумел соорудить все это всего за несколько недель, прошедших после обнаружения тела.

Бен пояснил, что его команда возвела над ямой, где он нашел тело, палатку. Таким образом, он мог изучать его на месте и защищать от непогоды. Хотя, как он признался, им пришлось удалить тиковую шкатулку, закрывавшую грудную полость и мешавшую дальнейшим исследованиям. Вот так была обнаружена карта.

Он пригласил Мару взглянуть поближе. Она приблизилась к ограждению вокруг ямы и глянула вниз. Полностью одетый скелет лежал в позе зародыша, правда, одна его рука покоилась на лбу, словно он прикрывался от удара. Мертвецу было по меньшей мере шесть сотен лет, но благодаря позе и одежде он показался Маре чуть ли не живым. Она четко представила беднягу в его последний час.

— Думаете, это картограф? — тихо спросила она.

Ей почему-то показалось неуважительным говорить о погибшем в его присутствии, хотя со дня смерти прошло очень много времени.

Бена такие тонкости не волновали.

— Мы с Хуаном обсуждали эту возможность. Лично я сомневаюсь. Одет весьма скромно, такие халаты носили бедняки. А настоящий картограф получал очень хорошее образование и занимал относительно высокий статус.

— Он не мог быть каким-нибудь курьером? Как-никак, здесь проходит Шелковый путь.

— Возможно. Но он одет не в форму, на нем нет ни одного курьерского атрибута. Все это очень любопытно.

Мара продолжала разглядывать тело.

— Как бы там ни было, здесь произошла трагедия.

Мара была рада, что пока они добирались до сколоченного наспех ресторана на краю городка, прошло больше часа. После осмотра тела она лишилась аппетита, и ей требовалось время, чтобы его восстановить, тем более что Бен собирался угощать ее лучшими пельменями во всем Сиане.

— Расскажите мне о тохарах, которых вы изучаете, — попросила она Бена.

Аппетит, к счастью, вернулся, потому что «цзяоцзы» оказались не просто пельменями. В ресторане, представлявшем собой на самом деле ветхую постройку с пластиковыми стульями и столиками, подавали острые пельмени в форме лебедей и петухов, а еще сладкие пельмешки в виде миндаля и бабочек.