Тайна семи циферблатов

– Какие же именно? – вдруг поинтересовалась Бандл.

Билл ответил весьма неопределенно:

– Ох! Ну не знаю… Об истории дома. О старинной мебели. И… ну обо всем таком.

В этот самый момент в комнату вплыла графиня, казавшаяся несколько запыхавшейся. В прилегающем к фигуре черном бархатном платье она была воистину великолепна. Бандл отметила, насколько посерьезнел после ее появления Билл. К нему присоединился серьезный молодой человек в очках.

– Билл и Понго заразились в тяжелой форме, – со смешком прокомментировал Джимми Тесайгер.

Бандл же, со своей стороны, не испытывала абсолютно никакой уверенности в том, что ситуация достойна смеха.

Глава 17

После обеда

Джордж не принадлежал к числу любителей современных нововведений. Так что в аббатстве не стоило даже ожидать наличия такой вещи, как центральное отопление. И посему, когда дамы после обеда перебрались в гостиную, температура в комнате самым прискорбным образом не соответствовала той, которая необходима для уютного пребывания в современном вечернем платье. Так что огонь, горевший на прекрасно отделанной стальной решетке, сделался всеобщим магнитом, вокруг которого собрались три дамы.

– Бррррррррр! – самым экзотическим и заморским образом прокомментировала ситуацию графиня.

– Дни сокращаются, – промолвила леди Кут, поплотнее укрывая жуткой цветастой шалью полные плечи.

– Интересно, почему Джордж не наладит нормальное отопление в своем доме? – проговорила Бандл.

– Вы, англичане, никогда не отапливаете свои дома, – высказалась графиня и, достав свой длинный мундштук, закурила.

– Такие решетки вышли из моды, – заявила леди Кут. – Все тепло уходит в трубу, а не остается в комнате.

– Ох! – отреагировала графиня.

Все смолкли. Радски самым очевидным образом была недовольна обществом, отчего общий разговор сделался напряженным.

– Занятно, – нарушила молчание леди Кут, – что дети миссис Макатты вдруг заболели свинкой. Не то чтобы это было забавно, но…

– А что такое свинка? – вопросила графиня.

Бандл и леди Кут одновременно начали объяснять и наконец совместными усилиями добились нужного результата.

– Должно быть, венгерские дети тоже болеют свинкой? – предположила леди Кут.

– Э? – отреагировала на вопрос графиня.

– Я про венгерских детей. Они тоже болеют этой болезнью?

– Не знаю, – ответила графиня. – Откуда мне знать?

Леди Кут посмотрела на нее с некоторым недоумением.

– Но, насколько я понимаю, вы как раз занимались…

– А, вы про это! – Графиня сняла ногу с ноги, вынула мундштук изо рта и торопливо заговорила: – Теперь я расскажу вам немного ужасов. Ужасов, которые я видела собственными глазами. Немыслимых ужасов! Вы не поверите мне!

И она выполнила свое обещание. Радски говорила бойко, и ее описания были наделены графической силой. Слушательницы впечатлились сценами немыслимого страдания и голода. Графиня рассказывала про Будапешт, каким он был сразу после окончания войны, и прослеживала его горести до сегодняшнего дня. Повесть ее была полна драматических подробностей, однако, с точки зрения Бандл, носила как бы граммофонный характер. Заводишь пружину, и хоп – говорит. А потом умолкнет столь же внезапно.

Леди Кут была потрясена скорбной повестью до глубины души – в этом сомневаться не приходилось. Она сидела, чуть приоткрыв рот, и взгляд ее скорбных больших и темных глаз не покидал лица графини. Время от времени она позволяла себе вставить собственную реплику.

– У одной из моих кузин при пожаре насмерть сгорели трое детей. Ужасно, не правда ли?

Графиня не обращала на нее внимания. Она все говорила и говорила. И потом остановилась – столь же внезапно, как и начала.

– Вот! – проговорила она. – Я все и сказала. У нас есть деньги, но нет организации. Нам нужна именно организация.

Леди Кут вздохнула.

– Мой муж нередко говорит, что без правильной методики сделать ничего нельзя. И объясняет свой успех исключительно этим фактом. Он уверен в том, что без нее ничего нельзя добиться.

Она снова вздохнула. Ей вдруг привиделся сэр Освальд, не добившийся успеха в этом мире. Сэр Освальд, во всем сохранивший душевные качества приветливого молодого человека, продававшего велосипеды. На самую долю секунды ей представилось, насколько приятнее сложилась бы ее жизнь, если б у сэра Освальда не было этой самой правильной методики. И по вполне понятной ассоциации идей она повернулась к Бандл.

– Скажите мне, леди Эйлин, вам нравится этот ваш садовник?

– Макдональд? Ну… – Бандл немного помедлила с ответом и извиняющимся тоном пояснила: – Нельзя сказать, чтобы Макдональд мог кому-нибудь нравиться. Однако он первоклассный садовник.

– O! Ну я это знаю, – сказала леди Кут.

– С ним не бывает никаких сложностей, когда поставишь его на место, – заявила мисс Брент.

– Наверное, так, – согласилась леди Кут, с завистью посмотрев на Бандл, с такой непринужденностью воспринимавшую процесс постановки Макдональда на место.

– Обожаю высокое садовое искусство, – сонным голосом промолвила графиня.