Тайна Семи циферблатов

— Не люблю заграницу. Разве что Швейцарию. Вот это то, что надо. Подумываю даже отправиться туда на Рождество. Может, съездим вместе?

— Я подумаю, — пообещала Бандл. — А ты-то как, Билл? Чем занимался?

Ох, зря задала она этот опасный вопрос, задала исключительно из вежливости, собираясь тотчас же перейти к тому, что ее интересует, но Билл словно только его и дожидался.

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Бандл, ты такая умная, посоветуй, как быть. Ты ведь слышала о музыкальном шоу “Елки-палки”?

— Да.

— Так вот, знала бы ты, какие там творятся подлые делишки. Бог мой, эти театральные нравы! Там работает девушка, американка.., потрясающая красавица…

Бандл приуныла. О своих девушках Билл мог рассказывать часами, остановить его было практически невозможно.

— Так вот она, зовут ее Малютка Сен-Мор…

— Интересно, где она откопала такое имечко? — саркастически спросила Бандл. Но Билл не заметил иронии.

— В словаре “Кто есть кто”[13]. Открыла и ткнула пальцем наугад. Правда, здорово? Ее настоящая фамилия Голдшмидт или Абрамейер, в общем, что-то совершенно непотребное.

— Безусловно, — согласилась Бандл.

— Так вот. Малютка Mop — настоящая красотка, и к тому же очень гибкая и сильная. Она одна из восьми девушек, изображающих живой мост…

— Билл, — нетерпеливо перебила Бандл. — Вчера утром я виделась с Джимми Тесиджером.

— А, старина Джимми, — рассеянно протянул Билл. — Так вот, я уже говорил тебе, что Малютка Мор очень хорошенькая, без этого в наше время не пробьешься. Она так и говорит: “Чтобы выжить, надо все время держаться на плаву”. И заметь, у нее все для этого есть. Удивительно талантлива… Но в этом шоу у нее никаких перспектив, разве что затеряться в толпе хорошеньких статисток. Я пытался уговорить ее поступить в драматический театр, ну, знаешь, миссис Танкерей[14], и прочее — так она только хохочет…

— Когда ты видел Джимми?

— Сегодня утром. Постой, на чем мы остановились? Да, я еще не рассказал тебе о ссоре. Причиной всему была зависть, черная злобная зависть. Та девушка — ничто по сравнению с Малюткой, и она прекрасно знала об этом. Ну так вот, она ее обошла…

Бандл смирилась с неизбежным и выслушала до конца историю о том, как Малютка Мор вынуждена была покинуть труппу. На это ушло довольно много времени, но когда Билл наконец остановился, Бандл сумела вставить:

— Ты абсолютно прав, Билл, все это отвратительно. Как завистливы люди!

— Вот-вот, особенно в театре.

— Наверно, так оно и есть. Джимми сказал тебе, что на следующей неделе собирается в Аббатство? Билл впервые обратил внимание на ее слова:

— Он хотел, чтоб я наговорил Индюку кучу всякого вздора.., что он якобы хочет вступить в партию консерваторов. Знаешь, Бандл, это чертовски рискованно.

— Ерунда! Даже если Джордж обнаружит обман, ты-то тут при чем! Ты должен только представить его, вот и все.

— Да нет, далеко не все. Я не о себе забочусь, о Джимми. Он и опомниться не успеет, как его отправят в какую-нибудь глухомань типа Тутинг-Веста, где заставят целовать детишек и произносить речи. Ты и представить себе не можешь, какой зануда этот Индюк и сколько у него энергии!

— Мы должны рискнуть, — настаивала Бандл. — Джимми может за себя постоять.

— Ты не знаешь Индюка, — твердил свое Билл.

— А кто будет на приеме?

— Как обычно. Миссис Макатта, например.

— Член парламента?

— Да. Та самая, что все время нудит про социальное обеспечение, качественное молоко и про “Фонд помощи детям”. Ты только подумай, как она замучает бедного Джимми.

— Не беспокойся за него! Кто еще?

— Еще эта дама из Венгрии, все ее называют “Юная венгерка”, — графиня, имя которой невозможно выговорить. Но она-то еще ничего. — Он смущенно кашлянул и начал нервно крошить хлеб.

— Молодая и красивая? — уточнила Бандл.

— Да, очень!

— А я и не знала, что Джордж интересуется красивыми женщинами.

— Да нет, она что-то там делает для венгерских детей. И, естественно, хочет встретиться с миссис Макатта.

— Кто еще?

— Сэр Стэнли Дигби.

— Министр авиации?

— Да, и его секретарь Теренс О'Рурк. Между прочим, лихой парень, вернее, был таким, когда летал. Еще очень противный немец герр Эберхард. Не знаю, кто он, но все вокруг него так и суетятся. Мне уже дважды пришлось с ним обедать. Должен признаться, приятного было мало. Он совсем не похож на вышколенных посольских мальчиков — эта скотина чавкает, горошек ест с ножа и еще все время грызет ногти.

— Да, довольно противно.

— Конечно! Он, кажется, изобретатель. Да, забыл, еще сэр Освальд Кут.

— И леди Кут?

— Да, кажется, и она.

Бандл притихла, обдумывая его слова. Перечень гостей наводил на размышления, но сейчас было не до того и она перешла к следующему вопросу:

— Билл, а что это за история с Семью Циферблатами?

Билл сразу ужасно смутился, заморгал и отвел взгляд.

— Не понимаю, о чем это ты?

— Не притворяйся! Мне сказали, что ты знаешь.

— Да о чем?

Последовала пауза. Бандл решила подойти с другой стороны.

— Не понимаю, к чему такая таинственность, — недовольно сказала она.

— Да нет никакой таинственности. Теперь туда никто и не ходит. Это было временное поветрие. Прозвучало загадочно.