Тайна сердца

Илья уже был рядом и тут же склонился над своим детищем. Даша попятилась, понимая, что сейчас ей влетит за то, что она посмела взять без спроса его вещь. Ошалевшими глазами она увидела, как юноша бережно поднял разбитый корабль, у которого одна из мачт была переломана пополам, а вся носовая часть с прекрасной фигуркой богини впереди разбита до деревянных острых обломков. Стиснув худенькие ладони, Даша, трепеща от ужаса, смотрела, как Илья перебирает дрожащими руками острые деревянные обломки кормы. Уже в следующий миг юноша выпрямился и, притиснув к своей груди сломанный корабль, обернулся.

Гневный темный взор Ильи просто раздавил ее своей силой, и он закричал:

– Ах ты, вредная девчонка! Кто позволил тебе трогать мой фрегат?!

– Илья, я не хотела, – пролепетала Даша, чуть пятясь от него.

– Мерзкая обезьянка! Ты все сломала! – выплюнул он оскорбление и с ненавистью посмотрел в большие синие глаза девочки. Даша увидела, как глаза юноши заблестели от слез. И он, не в силах сдержать свой гнев, в следующий момент свободой рукой сильно ударил девочку по ладоням. – За это тебя надо выпороть розгами по рукам, чтобы неповадно было трогать чужие вещи!

Даша притиснула красные ладони к губам, чувствуя, как они болезненно горят от его сильного удара, на ее глаза навернулись слезы.

– Прости меня, Илья. Я… – попыталась пролепетать она.

– Убирайся прочь! И только попробуй еще раз что-то взять ! – выпалил Илья так зло и угрожающе, что Дашенька поджала губки и, глотая слезы обиды, бегом устремилась прочь из библиотеки.

Уже через пару минут Даша влетела в теплую яркую гостиную, где пили чай ее родители и дядя с тетей. В слезах, испуганная и трепещущая девочка немедля уткнулась влажным личиком в ладони матушки Екатерины Федоровны и сильнее заплакала.

– Дашенька, что случилась? – вопросила ее мать и, приподнимая головку девочки, с любовью заглянула в ее влажные глаза.

– Милая, на тебе лица нет! – воскликнула Марья Ивановна, тетя Даши, которая сидела рядом. – Отчего ты плачешь?

– Вы с Лизой повздорили? – спросила Екатерина Федоровна.

Даша отрицательно замотала головой и, всхлипывая, пролепетала:

– Илья, он… он… – она не смогла сразу выговорить, заикаясь от слез, и выдохнула: – Он обозвал меня мерзкой обезьянкой и больно ударил по рукам.

– Что? – тут же вмешался в разговор Григорий Николаевич, дядя Даши и отец Ильи. – Это что еще за самоуправство в моем доме?! Платон! – обратился тотчас Теплов к одному из слуг, что поправлял дрова в камине. – Немедля позови ко мне Илью Григорьевича.

Слуга понятливо кивнул и проворно вышел исполнять поручение барина. Екатерина Федоровна, обняв Дашеньку, начала гладить ее по светловолосой головке и утешать. Девочка успокоилась, и к тому моменту, когда в гостиной появился хмурый Илья, на бледном личике Даши остались лишь следы слез.

– Илья, расскажи-ка мне, как ты посмел сестрицу обозвать, да еще хуже, ударить ее?! – тут же накинулся на сына Григорий Николаевич, вперив на юношу негодующий взор. Илья, который остановился рядом с отцом, неподалеку от женщин и Даши, которая боязливо жалась к матери, метнул убийственный взор на девочку и вновь открыто посмотрел на отца.

– Она без спросу взяла мой фрегат и разбила его! – выпалил юноша гневно.

– И что же? – строго заметил Григорий Николаевич. – Это не повод говорить гадкие слова сестре.

– Но отец! Я мастерил его почти полгода! – произнес уже глуше Илья, недовольно исподлобья смотря на отца. – Каждый день сидел с ним. А она, криворукая, схватила его и уронила!

– Илья! – взорвался Григорий Николаевич, и все невольно обернули к нему взоры. Ибо Теплов имел тихий спокойный нрав и выходил из себя крайне редко. – Разбитый корабль не дает тебе права бить сестру! Как ты посмел?!

– Илюша, как же можно, – укоризненно произнесла Марья Ивановна и строго посмотрела на сына.

Илья не по-доброму оскалился и сжал кулак. На его лице отчетливо виднелись непокорство и злость.

– Григорий, – тут уже вмешался Сергей Николаевич Теплов, отец Даши. – Илья не так уж и виноват. Дашенька, она непоседа, постоянно везде лезет, – он бросил любовный взгляд на дочь, которая уже сидела на диванчике между матерью и теткой и как-то испугано смотрела на всех. – Я думаю, вина Ильи невелика. Не надо ей было брать корабль.

– Сергей, позволь я сам! – заметил Григорий Николаевич. И вновь обратив взор на сына, строго велел: – Илья, ты немедля извинишься перед сестрицей!

– Я не буду, она сама виновата, – пробубнил себе под нос юноша.

– Как?! – выпалил гневно Григорий Николаевич. – Я сказал, немедля извинись, а не то!