Тайна сердца

– Но я ничего не делала непозволительного, – попыталась оправдаться Даша.

Резко остановившись напротив нее, Илья обратил на нее темный, полный недовольства взор и обвинительно вымолвил:

– А я так не думаю. Сколько раз ты каталась с ним с ледяной горы?

Даша нахмурилась, пытаясь вспомнить, и затем как-то неуверенно ответила:

– Раз десять-двенадцать.

– Вот! Двенадцать раз! И двенадцать раз он прижимал тебя к своей груди. Так?

– А как же иначе с горы ехать? – опешила она.

– Это еще не все, – не унимался Илья. – Вчера на катке он держал тебя за талию, так?

– Держался, чтобы не упасть, – промямлила она в ответ, не понимая, к чему он клонит.

– А затем он вытирал тебе губы.

– Но в этом нет ничего зазорного.

– А вы с ним даже не обручены! – констатировал Илья, и его взор стал жестче. – А чем вы занимались на иллюминации?

– Ничем, – пролепетала девушка, видя, что Теплов все сильнее распаляется.

– Как же! Поди, целовалась с ним тайком?! Я-то не видел, но наверняка это было!

– Не было этого! – воскликнула Даша уже нервно и вскочила на ноги. На ее глазах вмиг заблестели слезы от обиды и несправедливости.

– Это еще надо проверить, и я спрошу у Ивана. Он мужчина, с ним все понятно. Но ты, благовоспитанная девица, должна понимать, что такое поведение просто аморально!

– Но… – начала Даша, и Илья отчетливо увидел на ее глазах слезы. Но это разозлило его еще сильнее. Он понял, что теперь она хочет его разжалобить.

– Так вот! Твое недостойное поведение заслуживает наказания. Тебе запрещается выходить из дому, только на прогулки в нашем усадебном парке да в церковь! Ты поняла? Никаких более раутов и прогулок с Марьей Ивановной по лавкам.

– А на каток и в общественный парк для гуляний я могу ходить? – тихо спросила она.

– Нет! – выпалил молодой человек уже зло.

– А кататься верхом?

– Если ты сможешь кататься верхом, не выезжая за территорию нашей усадьбы, пожалуйста.

– Но на таком малом расстоянии нельзя кататься верхом! – в отчаянии заявила девушка, и ей показалось, что Теплов просто издевается над нею.

– Значит, обойдешься без верховых прогулок! – вынес вердикт Илья. Даша стояла от него в трех шагах, и молодой человек отчетливо видел, как ее синие, полные слез глаза стали почти чернильного цвета. Ее губки так трогательно тряслись, что он вдруг ощутил неистовый порыв – зацеловать ее в эти полные алые губы до потери сознания. Это осознание окончательно взбесило Илью, потому что осуществить это жгучее желание было нельзя, и он пророкотал: – Я все сказал! И только попробуй меня ослушаться, увидишь, что будет!

Он невольно надвинулся на нее, и Даша в страхе замерла, увидев на его бледном нервном лице странное выражение, сочетавшее в себе боль и негодование. Глаза молодого человека горели темным и страстным огнем. Даша попятилась от него, ибо ей показалось, что он намерен сделать что-то ужасное.

В этот момент в столовую вошел слуга и громко сказал:

– Ваше благородие, приехал гонец из военного ведомства.

Угрожающе замерев в этот миг над девушкой, Теплов тут же напрягся и осознал, что в гостиной появился лакей. Обернувшись на вошедшего, Илья быстро спросил:

– Гонец?

– Да, ваше благородие, из военного ведомства, вас спрашивает.

Бросив последний злой взгляд-предостережение на Дашу, молодой человек последовал за лакеем и уже через секунду покинул столовую.

Почувствовав некоторое облегчение оттого, что Илья наконец оставил ее в покое, Даша медленно осела на диванчик и, прикрыв лицо ладонями, расплакалась. Именно в этой позе застала девушку Марья Ивановна, вошедшая в столовую. Увидев сгорбленную фигурку племянницы, Теплова воскликнула:

– Дашенька, что случилась? Отчего ты плачешь? – она присела рядом с девушкой и обняла ее за плечи. – Расскажи, у тебя болит что? Или обидел тебя кто-то? Милая, расскажи.

Марья Ивановна начала ласково гладить девушку по голове. Даша чуть успокоилась и, подняв на тетушку заплаканное лицо, пролепетала:

– Илья он, он… запретил мне выходить из дому… – она икнула, и Марья Ивановна удивленно спросила:

– Как запретил? Отчего?

– Я так и не поняла отчего, – искренно ответила девушка. – Но он так разозлился и кричал что-то. Я в конце уже совсем не слышала, так испугалась. Он запретил мне и в парк и верхом, и на каток ходить, и в гости. Только до церкви и гулять у дома в нашем саду можно, и все! – Она вновь уткнулась лицом в платье тетушки, и Теплова начала гладить ее по голове. Вдруг Даша выпрямилась и, напряженно смотря на Марью Ивановну, нервно произнесла: – А разве Илья может запрещать мне что-то? Разве не вы главная в доме?

Марья Ивановна замялась и спустя минуту тихо ответила:

– Дашенька, пойми, отныне глава дома Илюша. Он старший мужчина в семье. Да, он может указывать тебе, что делать. Ведь он, как старший брат, наверняка желает тебе лучшего.

– Неправда это. Мне порой кажется, что он ненавидит меня, тетушка! – выпалила нервно Даша, и Марья Ивановна поразилась, что девушка, оказывается, умеет так страстно спорить. – Я чувствую, что и теперь он наказал меня ни за что.