Тайна сердца

– Поняла, барышня, – кивнула Аня. – Прямо через березовую рощу, далее по дороге полверсты, а там и деревня в низине видна будет.

– Верно, четвертая изба от дома старосты, такая вся резная. Муж у Параши – мастер по дереву, оттого и изба у них самая красивая.

– Да уразумела я уже, барышня, не беспокойтесь, – сказала, улыбаясь, Анюта. Громко заквакали лягушки около небольшого прудика у дома.

– И прошу, проверь, чтобы, кроме рубашек, и платочки на голову были, – добавила Даша.

– А лапоточки вы, Дарья Сергеевна, заказывали у нее? – поинтересовалась вдруг Анюта.

– Лапоточки? – опешила Даша. – Я и забыла про них. А теперь уж, наверное, поздно сделать. Ну ничего, в туфлях пойдем с Оленькой.

– Как же вы в своих туфельках по лесу пойдете? Ваши тряпичные туфли вмиг порвутся. Да и если увидит их кто, враз смекнет, что вы барышни.

– А может, босиком?

Анюта от души рассмеялась. Даша нахмурилась.

– Ну, барышня, насмешили! – заметила Анюта. – Вы же с Ольгой Григорьевной далее опушки той не уйдете босые. Ножки-то у вас нежные.

– А что же тогда делать? – удручено спросила Даша. – Анюта, что делать, скажи?

Вдруг со стороны дороги донесся звонкий стук лошадиных копыт.

– Кто-то скачет, – заметила Анюта, и обе девушки невольно обернулись в сторону парадной дорожки, что вела к дому, и замерли, вглядываясь в темный силуэт всадника, стремительно приближающегося к дому. – И кто это в такую-то рань?

Мощный наездник в военной форме офицера уже через миг резко осадил гнедого жеребца у крыльца и проворно спрыгнул на дорожку. Тотчас к нему побежал дворовый парнишка Егорка и, кланяясь, забрал коня, а военный быстрым шагом направился к крыльцу. Это был молодой человек в коротком кафтане из темно-зеленого сукна, с красными лацканами и обшлагами, в белом парике с косичкой, в темно-зеленой треуголке с белыми перьями и вышивкой, в красных рейтузах и высоких кожаных сапогах. Гвардеец вызвал неподдельное удивление у девушек. Лишь когда мужчина поднялся по лестнице на крыльцо, где стояли Даша и Анюта, девушки наконец признали в этом высоком военном с отменной выправкой и циничной ухмылкой на лице Илью Теплова.

Даша слегка опешила и как-то вся сжалась. Тут же в ее сознание ворвались давние воспоминания. Придирки старшего брата, оскорбления и его неприязнь к ней. Илья приблизился к девушкам на минимальное расстояние и окинул их взглядом.

Похолодев, Даша смотрела на брата и не шевелилась. За те четыре года, как она не видела Илью, он возмужал и окреп в плечах. Выражение его лица изменилось. Из мальчишеского задорного и беспокойного, оно стало властным, волевым, циничным и надменным.

– Ба! Дак это наша Дарья! А я-то подумал, горничные сплетничают на крыльце, – проклокотал громко Теплов, остановившись в двух шагах от девушек и заинтересованным взором обводя сестру.

– Здравия вам, Илья Григорьевич! – сразу же поклонилась Анюта. – Не ждали мы вас! Хоть бы весточку прислали, что прибудете.

Илья проигнорировал льстивые слова горничной, даже не взглянув на крепостную, и прошелся цепким взором по стройной фигурке двоюродной сестры. Простенькое платье из зеленоватой плотной кисеи с глухим воротничком простого покроя отчетливо обрисовывало ее тонкий изящный стан, небольшую грудь, осиную талию и чуть покатые бедра. Если бы Илья не знал, что перед ним сестра, в этом наряде принял бы Дашу за гувернантку или служанку богатой госпожи. Илья отметил, что за эти годы девушка вытянулась и подросла. Ее светлые волосы, обернутые толстой косой вокруг головы, переливались в утренних лучах восходящего солнца, а кожа ее казалось почти прозрачной. Небольшие серебряные сережки поблескивали в ее ушах, являясь единственным украшением девушки.

Даша, будто окаменев, вперила в него свои синие огромные глазищи с темными ресницами и, словно испуганный зверек, не моргая, смотрела на него. Илья немного смутился от ее пронзительного взора и отметил про себя, что в своих воспоминаниях он представлял ее глаза гораздо меньшего размера, чем видел сейчас перед собой. Но его заминка длилась не более минуты. Как-то криво усмехнувшись, молодой человек недовольно произнес:

– Ты что, сестрица, онемела за последние четыре года? Что молчишь-то?

Она невольно вздрогнула от его слов и сглотнула комок в горле, поняв, что за эти годы отношение к ней Теплова нисколько не поменялось.

– Здравствуйте, братец, – вымолвила тихо Даша и опустила глаза.

– Смотри-ка, ты научилась говорить мне «вы». Ну что ж, так далее и обращайся ко мне. А еще лучше Илья Григорьевич. Уразумела? – добавил Илья холодновато, не спуская заинтересованного взора с ее прелестного лица. Она вновь подняла на него глаза, и лишь на миг Илье показалась, что он увидел в ее синих очах непокорство, но тут же ее взгляд стал мягким и услужливым.

– Как вам будет угодно, братец, – тихо вымолвила Даша.

– А что отец-то, еще не встал? – спросил Илья.

– Нет, дядюшка обычно к восьми поднимается, – заметила Даша, вновь опуская взор и нервно теребя юбку. Илья как-то странно пронзительно посмотрел на нее и хмыкнул: