Тайна Шато

– Знаю, и… спасибо.

Мы поболтали еще ни о чем, и через полчаса Коннор ушел, предупредив, что Лэнс отправит посыльного.

«К черту их всех!» – раздраженно подумала я и пошла мыть посуду, а сама в это время исполняла арию Джульетты. Пение успокоило, привело мысли в порядок, и вскоре я была готова к проклятому совету. Лэнс не впервые пытался меня очернить, у него никогда не выходило. «И в этот раз не получится», – поклялась я себе.

Посыльный пришел примерно часа через два. В дверь постучали, но когда я открыла ее, то никого не было. Лишь на придверном коврике лежал белый конверт. Быстро подняв его, я быстро скрылась в квартирке, пока не выглянула любопытная пожилая старушка из квартиры напротив. Подбежала к закрытому окну и увидела мальчишку, выскочившего из подъезда. Одним из первых моих заданий тоже была доставка писем от Брэнда членам банды. Я рисковала и пыталась быть оригинальной. Лэнсу я принесла прямо в бордель, когда он ублажал под простыней шлюху. Аккуратно положила конверт на прикроватный столик и специально хлопнула дверью, когда покидала комнатку. Думаю, поэтому Лэнс меня ненавидел. Не смог простить унижения, когда я отчитывалась о проделанной работе Брэнду, который громко хохотал, едва рассказ дошел до того, чем занимался его правая рука в момент получения письма, отчего не сразу его заметил.

А теперь «приглашения» раздавал мальчишка из приюта – банда воспитывала нового члена.

Разорвала конверт, внутри оказалась записка с надписью: «Шесть часов вечера».

Что ж, будет время подумать над ответами. Я догадывалась, какие вопросы начнет задавать Лэнс. А еще размышляла, стоило ли звонить в полицейский участок. По идее, доктор Лоренс мне не поведал ничего, что могло бы помочь в расследовании, а это значит… «Оборотню можно ничего не рассказывать», – подытожила я. Логика была налицо, поэтому с чистой совестью я занялась понедельничным делом – отдыхом!

В театре у меня был выходной, Брэнд никаких заданий не дал, кроме как явиться в большой дом, и я с наслаждением провалялась весь день в постели.

Ровно в половине шестого вечера поднялась с кровати, быстро умылась, заплела гриву темных волос в косу и нарядилась в любимое голубое платье под цвет глаз. Магия иллюзии бурлила внутри, она жаждала выхода. После хорошего отдыха я была сильна как никогда, но пришлось успокоить силу: кто знает, а вдруг она сегодня пригодится?

Световой день прибавлялся, но на улице все еще рано темнело, уличные фонари осветили высокий забор с железными воротами. Пять лет назад Коннор привел меня к двухэтажному зданию, банда была немногочисленной, всего человек тридцать. Сегодня насчитывалось более двухсот бандитов. Громко лаяли собаки – каждый раз, когда охранник открывал тяжелую дверь для «гостя» и проверял на наличие татуировки на руке.

Через год, после того как я появилась у «Серых псов», Брэнд стал завозить в дом бочки со странным пойлом. Нам запрещалось его пробовать, но всегда найдутся любопытные, и двое молодых воришек так напились, что утром не проснулись. Главарь устроил всем разнос и пригрозил, что выпорет каждого, кто еще ослушается.

Я знала, что Брэнд не сразу начал торговать странным напитком. Боялся, что придут бобби, а еще надо было приучить всех в банде не пробовать драги. Только через полгода первая партия пошла в кабаки, а к главарю полились деньги рекой. Невольно вспомнила я, когда ворота распахнулись, выпуская грузовую машину с бочками драги.

– Шато! – окликнули меня, и я обернулась.

Под заливистый лай собак ко мне спешила невысокая девушка. Тонкие рыжие волосы были собраны в хвост, а полные губы приветственно улыбались.

– Самай! – откликнулась я, радуясь подруге.

Она первая приняла меня, чужачку, и никому не позволила обижать. Самай была художницей, рисовала татуировки банд и удаляла. Острым ножом. Когда я увидела процедуру в первый раз, то поняла, с каким удовольствием Самай намеренно причиняла людям боль. С легкостью девушка вырежет мне татуировку– можно было не сомневаться.

– Проклятая зима! Жду не дождусь, когда растает снег и можно будет ходить на пристань рисовать рассветы, – проворчала Самай, поправляя белоснежный шарф испачканными в зеленой краске пальцами.

– Вижу, ты уже пыталась рисовать лето, – усмехнулась я, сняв шерстяные перчатки и показав черноусому охраннику татуировку.

Мужчина кивнул и пропустил нас внутрь. Три немецкие овчарки гремели цепями, пытаясь оторваться, чтобы накинуться на меня. Быстро прошмыгнув мимо них, я остановилась, чтобы подождать Самай. В этот момент я невольно подумала: «Животные не чувствовали мой запах, когда я пользовалась магией иллюзии. Как тогда оборотень смог меня найти? У волков нюх острее?»

– Когда нас было мало, я знала каждого в лицо, – тихо произнесла Самай, когда мы направились к двухэтажному дому. – Я не помню этого усатого, возможно, даже не я ему делала татуировку. Брэнд все чаще обращается к Рэе, иногда мне кажется, он хочет заменить меня на более молодую.

– Перестань молоть чепуху. Рэя – его любовница, вот и все, – возразила я, глянув на веснушчатое лицо подруги.