Тайна сокровищ магараджи

Рико согласно кивнул. Ему было также ясно, что, в случае неудачи и провала, он может получить 15 или даже двадцать лет каторги. Решение Килле не нравилось ему, но деньги манили, притягивали к себе как магнит.

– Значит, вам нужен тот человек из тюрьмы? – спросил Ральф.

– Если бы это было не так, стал бы я вам платить 25 тысяч долларов, – жестко ответил Килле. – Подробностей не спрашивай, я все равно тебе их не скажу.

– Что верно, то верно, – согласился Рико, – но, честно признаться, я и подумать не мог, что речь пойдет о похищении человека из тюрьмы.

Килле сделал вид, что не слушает его. После паузы Рико продолжал:

– Все зависит от Бида…

Килле посмотрел на Еву, которая кивнула головой.

– Конечно, – согласился Килле, – но хотелось бы больше не встречаться с ним. Не нравится мне этот человек. Когда он ознакомится с районом каторги и согласится взяться за дело, пусть твой приятель во всех подробностях и деталях изложит тебе свои соображения относительно предпринимаемого похищения, а ты, Рико, доложишь обо всем мне. Я хочу быть связанным в этом деле только с тобой. Если план Бида, по твоему мнению, будет хорош, я дам согласие на осуществление его. И на этом моя роль будет исчерпана до самого момента обмена узника на деньги.

Рико кивнул.

– Пока все. – Килле встал. – До встречи через неделю.

– До свидания, – ответил Рико, тоже вставая.

После его ухода Килле подошел к Еве. С минуту они молчали, всматриваясь в огни порта, потом Килле сказал:

– Иду домой. Я чертовски устал. Пока этот тип не даст согласия, делать нам нечего. Как ты думаешь, он согласится?

Ева, не поворачивая головы, ответила равнодушным голосом:

– Да, наверное, согласится. Этот человек готов на все. Все эти дни, что еще пришлось быть в Нью-Йорке, Бид много думал об Аните Джексон. Это было удивительно, так как до сих пор серьезно его мыслей не занимала ни одна из девушек. Он считал их нудными и трудными созданиями, без которых, правда, нелегко обойтись, но для настоящего человека они словно камень на шее.

Но Анита была не такой, как другие. Он прожил у нее 13 дней, видел, как она готовит обед, как одевается, как собирается и уходит утром на работу и возвращается поздним вечером. Наблюдал, как она заботится о своем убогом гардеробе. Она делала еще десятки всяких мелких вещей, которые в своих квартирах делают тысячи других девушек. Эти дни, проведенные поневоле в ее квартире, пробудили у Бида интерес к Аните. Еще ни одна из женщин не вызывала у него таких чувств, и это беспокоило его. Он не мог объяснить себе, но чувствовал, что в этой девушке есть что-то такое, что он никогда не сможет до конца понять. Это «что-то» делало его рабом, а ее неприкосновенной. Анита спасла ему жизнь – и это он никогда не забудет. Она ухаживала за ним дни и ночи, умело делала перевязки… Именно этой ее заботе он был обязан тем, что уже на третий день смог встать на ноги. И самое удивительное: она ни слова не сказала ему, почему и зачем она это делает. На все его упорные расспросы она неизменно отвечала: «Не надо об этом говорить». «Я делаю так, как считаю нужным. И твоей благодарности мне не надо». Эти слова всегда сбивали Бида с толку. До него никак не могло дойти, почему эта чужая женщина сделала для него так много хорошего просто так, ни за что. Тем более что она знала: за укрывательство раненого человека ей грозила тюрьма. Бид, когда почувствовал себя лучше, решил уйти. Он положил на стол триста долларов и сказал:

– Я должен тебе гораздо больше… Возьми хотя бы эти деньги. Ты заслуживаешь гораздо большей благодарности. – Он еще подумал тогда, что, наверное, сошел с ума выкладывать такую сумму, но что-то толкнуло его на это, а что – он никак не мог себе потом объяснить. Когда девушка отказалась взять деньги, он чувствовал себя так, словно ему дали пощечину. – Значит, не возьмешь? – уточнил он, засовывая деньги обратно в карман. – Я не стану тебя уговаривать, чтобы ты их приняла. Но знай, что это глупо, чертовски глупо… Ведь я тоже…