Тайна Солнечной принцессы

Так, стоп, Клем. Так недолго в фанатку превратиться и ходить за этими красавцами-дэйвами среди таких же идиоток, вздыхать и пускать слюнки прямо на одежду. Омерзительная картина. Да и невозможно это. Как бы хороши не были мужчины из «драконьего когтя», есть кое-кто, от кого я фанатею гораздо-гораздо больше.

* * *

Ежедневно после обеда у нас был «драконий час». Мы сами так прозвали наши пары, потому что нам предстояла работа с драконами. Это был еще один предмет, который мы изучали совместно с дэйвами, и единственный урок, на котором мы с Теей разлучались. Поскольку группа образовывалась большая, то мастер Конери — хранитель драконов, решил поделить нас на три группы. Я попала в первую группу с Тариэль, а Тея в третью с Сирель, но в этой же группе был Альт. Бедняге приходилось несладко. Быть буфером между недалекой, самовлюбленной и заносчивой дэйвой и нашей принцессой, которая взрывалась от любого косого взгляда, то еще удовольствие.

Я же на этих уроках отдыхала душой, что говорить, я просто обожала все, что было связано с драконами.

Сегодня был четверг, поэтому наша группа занималась малышами. Вторую группу ждали полеты, третьей предстояло изучение управления драконами, теория и практика на тренажерах. А по пятницам нас собирали всех вместе, и мы шли чистить стойла. Да-да, даже заносчивая Сирель тоже чистила стойла, неумело, брезгливо, постоянно кривясь и зажимая нос, да, и если по правде сказать, она все это время стояла в десяти метрах от амбаров, но в ее случае и этого было вполне достаточно. Видеть, как она кривится, переступает с ноги на ноги и все время повторяет «фу-у-у» — прямо бальзам на душу.

Зато после стойл, нам разрешалось погладить Молнию — старого золотисто-коричневого дракона, потерявшего своего направляющего. Так случается, очень редко, что дракон остается жив после смерти своего пилота. И Молния был ярким тому примером. Несмотря на то, что он выжил, он не смог больше летать.

Впрочем, жалеть его было глупо. Несмотря на всю свою печальную судьбу, Молния был буквально обласкан всеми. Мы его обожали, вечно гладили, подкармливали, разговаривали, шумели вокруг, а тот лежал на лапах и урчал, как настоящий наглый котяра. Его все любили, так что, он не чувствовал себя грустным и одиноким. Единственное, иногда смотрел на небо, где летали его собратья, и печаль рождалась в его больших темных глазах, впрочем, через секунду она проходила, когда ему навстречу бежала очередная стайка детей-первокурсников.

Но сегодня был четверг, а значит, мы возились с малышней.

К каждому студенту академии был прикреплен свой дракон. Даже к полукровкам. Это было необходимо, чтобы еще с младенчества у маленького дракона возникла привязанность к будущему направляющему. Не факт, что дракон выберет именно того, кто много лет за ним ухаживал, но это также воспитывало в драконе отсутствие страха перед дэйвами и полукровками. Ходили слухи, что если маленький дракон с детства лишен связи с дэйвами, то его разум угасает, и он становится неуправляемым и даже может убить. Правда, никто таких драконов не встречал, даже мастер Конери. А он прожил долгую жизнь и многое повидал.

Когда я увидела своего дракончика в первый раз, я, конечно, влюбилась в него. Он у меня был таким юрким, игривым, никогда не сидел на месте. Я даже рискнула ему имя дать — Волчок, но полукровки не имели права давать имена драконам, поэтому его назвали Ястреб. Хотя на ястреба он совсем не походил, даже сейчас, спустя шесть лет он оставался юрким, вертлявым, игривым и очень жизнерадостным.

Нам разрешалось кормить наших драконов, чистить их чешуйки, обливать водой и даже выпустить в их первый полет. Сейчас мой вымахал под пять метров, превратившись из ребенка в такого же непоседливого подростка, и чистить его было весьма проблематично. А через три месяца его чешуйки приобретут постоянный окрас, и он станет совсем взрослым, как и я. Вылетит из гнезда и поселится у священной горы Сиель.

— Я буду скучать по тебе, мой Волчок, — прошептала я, протирая тряпочкой его когти. Тот скосил на меня свой фиолетовый глаз и подтолкнул головой плечо, да так, что я едва не навернулась со скамейки, на которой стояла.

— Ах ты проказник, — воскликнула я и погрозила нахальному дракону тряпкой, а тот лишь высунул свой раздвоенный язык, прямо, как собака, и в глазах отразилась насмешка. — Издеваешься? Да? Над бедной, несчастной мной?