Тайна Спящей Охотницы

Анна ничего не ответила, но в тот же миг переливающаяся голубоватыми искорками дымка окутала ее вихрем… и вся ее допотопная немецкая одёжка вдруг превратилась в эдакий аквалангистский комбинезончик с лазоревым отливом… Косички тоже исчезли, уступив место короткой платиновой стрижке. Теперь Анна стала той, что была запечатлена на голограмме, до сих пор хранящейся у Кита во внутреннем кармане джинсовой куртки.

И Кит спохватился.

- …А коленка?! – прямо-таки простонал он.

Анна наконец-то улыбнулась Киту по-человечески.

- Покровные ткани на коленке еще не полностью регенерировали, - сказала она и выставила ногу чуть вперед.

- «Зажили», Анюта, зажили! – прямо-таки простонал маркшейдер Вольф. – Говори по-людски!

- Зажили… Нет, еще не зажили, - очень мило сказала «по-людски» Анна.

Материал «комбинезона» на ее коленке испарился на несколько мгновений, и Кит увидел темноватое пятно ссадины.

- Суррогат одежды создается из элементов атмосферы, что не представляет для меня никакой трудности, - добавила она. – И я обладаю возможностями частичного внешнего полиморфизма. Извини меня, Никита, за то, что не предупредила заранее…

- Да ничего… - вздохнул Кит. – Я уже привык, что на самом деле всё не так, как в действительности.

- Браво! – хлопнул в ладоши Вольф. – Пойдем же. У нас немного времени. Бедной Анне, хоть она и человек, не доступно наслаждение теплой ванной. Она, так сказать, самоочищающийся организм… Если сказать по-людски, она всегда очень чистая девочка. А вот тебе самое время почистить пёрышки.

Вольф провел Никиту по переходам к небольшой, встроенной в стену кабинке с овальным окошечком, включил в ней свет.

- Душ здесь. Все необходимое найдешь в кабине. – Он нажал кнопочку на стене, и снизу выдвинулись небольшая банкетка. – Это для одежды… Однако рекомендую всю ее отправить немедленно в стирку и глажку… А то ты весь в грязи и засохшей крови… судя по твоему доброму здравию, чужой. Это – здесь. – Он нажал другую кнопку на стене, чуть ниже первой, и рядом с душем открылся люк с очень знакомым барабаном стиральной машины за ним. – Еще есть какие-нибудь вопросы и пожелания? Кроме главных, разумеется… Да, кстати, туалет рядом.

Никаких вопросов, кроме главных, у Кита не было.

Вольф покинул его, указав еще на одну кнопку, которую Киту предлагалось нажать, когда он закончит «самоочищение» и будет готов к новым встречам с судьбой.

Кит подождал, пока Вольф исчезнет в переходах геоскафа, разделся и… едва не отправил в стирку вместе с курткой свой коммуникатор и заветную голограмму.

Затаив дыхание, он расстегнул пуговичку на внешнем нагрудном кармашке джинсовой курточки и осторожно достал из него коммуникатор… Через весь экран разлетелась разветвленная молния трещины.

«Беда!» - похолодел Кит.

Он ведь теперь надеялся на свой коммуникатор, как на стоп-кран, как на парашют, как на кресло-катапульту в истребителе: в гаджете была записана та спасительная граммофонная мелодия, которая однажды уже помогла Киту и князю Георгию выбраться из безнадежной переделки. Кит даже не рискнул включать коммуникатор, для успокоения убедив себя в том, что не стоит добивать последнюю зарядку, если начинка гаджета еще цела…

Еще некоторое время он думал, что делать с извлеченной из внутреннего кармана голограммой, «ориентировкой» на Спящую Охотницу. В сущности, она была уже не нужна. К тому же Анна могла менять внешность… Оставить для автографа, что ли?.. Кит смотрел-смотрел на объемный портрет, пока не поймал себя на том, что… Что?! Что западает, вот что! Всё-таки эта полиморфная девчонка была очень красива, ничего не скажешь! А если хорошо, правильно попросить, то, наверно, могла стать еще красивее… Наверно, могла стать похожей на кого угодно – хоть на принцессу Амидалу, хоть на…

И вот тут рациональный, привыкший к самоанализу и потому-то на вид часто такой бесчувственный Никита Демидов поймал себя на том, что отпускает свою душу в очень опасное, возможно, самое опасное плавание… «Быстро греби назад!» - приказал он ей и себе…

…и опасливо огляделся вокруг, словно испугавшись, что княжна Лиза откуда-нибудь следит за ним и, если не слышит его мыслей, то видит, как пристально и жадно уперся он глазами в голограмму.

Кит бросил ее на банкетку и полез в душ.

В душе, под тёплым, по-домашнему уютным дождём, он постарался не думать вообще ни о чем. Воображал, как приятная вода смывает у него с коры головного мозга все кислотно-жгущие ее вопросы, а с души, с сердца – весь тот опасный, соблазнительный сумбур чувств, которому он только что поддался. Надо было расслабиться и приготовиться к самым чудовищным разоблачениям и открытиям… Или к самой чудовищной лжи.

Закончив одно из самых важных дел в человеческой жизни, Кит вытерся и, выйдя из кабинки, увидел свою такую же чистую и даже выглаженную одежку на выдвинувшемся из стены «ленивом слуге» - комбинированной вешалке.

Он оделся и решил на помощь не звать, а добраться до Вольфа самостоятельно, наугад – это был бы неплохой тест на ориентирование, тренировка перед тем, как задавать ему те самые «главные вопросы».