Тайна старого пирата

– Что они так страстно обсуждают? – постаралась я произнести как можно более легкомысленно.

– Если бы мы понимали. Какие-то морские сражения. «Времен Очаковских и покоренья Крыма» – блеснул знанием школьной программы Володька. – Бред какой-то.

– Так громко и страстно?

– Это и удивляет.

– Хочешь послушать сама? – вдруг изменила позу Верочка. – Я все равно ничего не понимаю.

Я не стала оказываться и сменила нашу секретаршу на ее опасном посту. В конце концов, шеф во гневе был угрозой для душевного равновесия нас всех. Приложив ухо к дверному замку, и согнувшись буквой «Г», я сосредоточилась на разговоре, стараясь не думать, насколько прозаичнее выглядят сзади мои внешние данные в сравнении с Верочкиными.

Видеть в замочную скважину мы не могли. Но напряжение, царившее в кабинете, ощущалось почти на ощупь. Кто-то из них ходил по комнате.

– Нахимов и Корнилов сожгли весь турецкий флот в Синопской бухте! Это ли не доказательство того, что российские боевые корабли были современными, а командование талантливым! – в низком густом голосе Артемьева слышалось глубокое волнение.

– А может, легкомысленным? – голос шефа звучал глуховато и иронично – Они прекрасно знали, что союзники Турции англичане и французы, не испытывали трепета перед Российским флотом. А для войны с ними российский флот не годился. Так в чем же заключался талант командования? Разве не было понятно, что бомбардировка Синопа аукнется бомбардировками Севастополя? И зачем удивляться, что ответ на атаку Синопа союзники вошли в Черное море. Дальше было еще интереснее. В Севастополь прибыл английский пароходик и передал наглое требование сидеть тихо. И Нахимов послушался. Союзники устроили базу в Варне – Нахимов сидел. Бомбили Одессу – ни звука. Турки помогали чеченцам – и ничего! И так восемь месяцев. Почему? Нахимов думал, что союзники потрясут кулачками и исчезнут?

– Таков был приказ!

– От талантливого командования, – холодно кивнул шеф. – А когда союзная эскадра начала высадку в Евпатории, терять было уже особо нечего. Самое время принять бой. Потерял бы несколько боевых единиц, но и англичане бы понесли потери. Вместо этого великий талант затопил пять СВОИХ судов на входе в бухту Севастополя еще до похода врагов к базе флота. А войска отправил копать окопы. Синопская победа обернулась трагедией Севастополя и самого Нахимова. Организовывая оборону города и затапливая свои корабли, он уже знал, что город удержать не удастся.

– Так он не дал вражескому флоту приблизиться к Севастополю, – горячо отстаивал своего любимого адмирала Артемьев.

– Да-да. И был произведен в адмиралы. Остальные корабли затопили через год. Нужно было тратить деньги на их строительство? – продолжал холодно бросать слова наш начальник.

– Ну, что там? – услышала я за спиной Володькин шепот.

– Не совсем поняла, но они явно ищут повод, чтобы подраться.

– Вы извращаете историю! – перешел на личности Артемьев.

– Неправда. Я просто рассматриваю эти события объективно. Без подобострастия, – парировал Данил Антонович.

В кабинете воцарилось молчание.

– Мне кажется, сейчас что-то будет! – прошептала я.

– Эх! Посмотреть бы! – исходила любопытством Верочка.

И я не удержалась. Неприкрытая враждебность и явная бессмысленность спора заставила меня постараться все-таки проникнуть взглядом в замочную скважину. Попытка была безуспешной, но во время маневра я несколько не рассчитала угол поворота и стукнулась головой о дверь. Естественно, не беззвучно. В кабинете снова послышались звуки. Но это уже были звуки шагов, и я постаралась отпрыгнуть от двери настолько далеко, насколько можно было за те полторы секунды, спустя которые дверь распахнулась. На пороге стоял мой начальник. Он был несколько бледен, и от него веяло таким морозом, что мне захотелось закутаться во что-нибудь теплое.

– Ах! Вот и Вы! – чугунным тоном отчеканил мой шеф. – Мне кажется, Вы опоздали.

Его холодность немного успокоила меня, хотя, не скрою, немного и разочаровала. Ни одна женщина не бывает счастлива, когда ей демонстрируют безразличие, даже если данный объект охоты ее не интересует. Просто безразличие плохо влияет на самооценку.

– Я пришла вовремя, просто Вы не заметили.

Он кивнул, некоторое время помолчал, а затем жестом пригласил меня войти.

– Мы как раз обсуждали Ваш проект.

Если они обсуждали мой проект, то очень издалека. В ответ на приглашение я смело кивнула, переступила порог кабинета и сразу наткнулась на пронзительный взгляд Артемьева. На его щеках играл румянец, а глаза лихорадочно блестели.

– Вот и наша пропажа! – жизнерадостно изрек он. – А мы Вас ждем!

Что позволено начальству не позволяется его заказчику, возмутилась я. И не смогла удержаться от ответной реплики.

– Не посмела Вас тревожить. Вы так увлеклись обсуждением проекта! Так глубоко копали в дизайнерских и исторических концепциях моего нетленного творения!

– Подслушивать, большой грех! – засмеялся с облегчением Артемьев. Он был явно рад то ли моему появлению, то ли смене темы разговора.

– В этом не было необходимости. Вы дискутировали очень живо.