Тайна старого замка

— Если бы у него был хоть один шанс удрать, то вся игра не имела бы смысла. Дело в том, что с момента гибели Процы (вот ведь действительно нелепая, случайная жертва!) пансионат был окружен цепью постов, так что даже мышь не могла бы проскочить. И кроме того, была установлена система сигнализации. Зеленая ракета означала приказ усилить бдительность. Красная объявляла тревогу — противник убегает. Ну а белая — отбой и вызов конвоя. Перед тем как освободить Сосина, я разрядил пистолет и пустил красную ракету. Теперь я мог спокойно дать себя связать, так как у него не было никаких шансов пройти через посты...

В эту минуту раздался крик. Они узнали голос Шаротки. Оба вскочили и кинулись к окну. Увидели Шаротку, который стоял на террасе, показывая рукой на прислоненную к стене лестницу.

— Что случилось?! — закричал Хемпель.

— Целуются! Вы видите?! — пан Анзельм был крайне взволнован.

Хемпель посмотрел в указанном направлении и рассмеялся. Он успел заметить, как сконфуженная Иоланта старалась вырваться из объятий Кушара.

— Ну и что из этого? Почему это вас так взволновало, пан Анзельм?

— Под лестницей?!

— Не понимаю, в чем дело?

— Как они могли стать под лестницей! Ведь это приносит несчастье. Хорошо, что я им успел помешать!

— В таком случае благодарю от имени молодых, — Хемпель, смеясь, отошел от окна.

— Ну а теперь несколько вопросов, так сказать, второстепенных, — вернулся он к прерванному разговору.

— Пожалуйста.

— Болеша будет освобожден?

— Нет. Он сменил фамилию по иным причинам, чем те, о которых говорил на допросе. На его совести серьезные грехи со времен оккупации.

— А откуда взялась зажигалка около тела Процы?

— Конечно, Сосин. Украл ее и подбросил.

— Почему вы не сказали мне сразу, когда я вас развязал, как обстоит дело с «бегством» Сосина?

— Вы кипели таким благородным негодованием, что мне просто захотелось вас немного подразнить.

Оба рассмеялись.

— Ну и последний вопрос: что это был за материал, который любой ценой стремился добыть наш противник? Что содержит микрофильм?

Лицо Броны стало серьезным.

— А вот этого, к сожалению, дорогой пан Оскар, я вам сказать не могу. Это служебная тайна.